/Остров/

Робин судорожно вздохнул, откинул голову и закрыл глаза, заново переживая последние полчаса его непутевой жизни.
Рейн орала на него, пинала и обвиняла во всех грехах, присущих роду людскому. Что с ней случилось - менестрель не понимал, но если ей хочется - пусть вопит, ему от этого особого вреда не будет. Правда он уловил в ее обвинительной речи что-то о том, что он не помешал пиратам их связать, но Рейн наверняка сказала это, чтобы просто обвинить его в чем-то еще. Ведь не могла же она и вправду считать, что он должен рисковать собой и, что страшнее, лютней, учавствуя в таком заведомо безнадежном деле, как схватка с десятком вооруженных головорезов.
Пока же Рейн билась в форменной истерике, их успели погрузить в шлюпку, свалив как какой-то груз посередине. С одной стороны на сиденьях разместились их капитанша с Лисом и трое головорезов. С другой - оставшиеся пираты. Лисица, которую этот парень всюду таскал с собой, устроилась у его ног и кончик ее хвоста полдороги щекотал Робину щеку, но менестрель из-за тесноты даже не смог поменять положения.
Урагана, с внутренним облегчением определил по звукам менестрель, привязали за уздечку к корме и конь покорно вначале вошел за лодкой в воду, а затем так же послушно поплыл за ней.
Всю дорогу Робин пролежал, созерцая то небо, то хвост лисицы и ноги капитанши и ее спутников. То, что они достигли корабля, он понял только по звуку удара борта о борт и командам капитанши и чьего-то голоса, доносившегося откуда-то издалека сверху. Вначале исчезли ноги капитанши, а потом по очереди и все остальные. Один за другим пираты покидали лодку, пока в ней не остались только пленники и один из головорезов. Ну, и еще громко фыркающий за кормой Ураган.
- Давай, поднимайся. И смотри, аккуратнее. Крепче держись за веревку - сорвешься, никто тебя вытаскивать не будет. - Почти заботливо заметил голос над головой, пока руки помогали Робину подняться. Менестрель огляделся. Над ним возвышалась темная громадина - борт корабля, по которому к Робину сбегала веревочная лестница.
Менестрель сглотнул. Руки затекли, тем более локти были перехвачены веревкой за спиной. А корабль и шлюпка качались, причем вразнобой так, что мысль о том, что бы лезть вверх вызывала легкую тошноту.
- У меня руки связаны. - Заметил Робин, в доказательство шевеля пальцами, которые находились почти у самого живота.
Моряк хмыкнул и в пару движений развязал хитрый узел.
- Лезь, певец. Только без глупостей, сразу тебя предупреждаю. - Он нехорошо оскалился, показывая этой улыбкой, что ждет менестреля при попытке к бегству.
- Лезу я, лезу... - Буркнул Робин, заканчивая разминать руки и хватаясь за первую ступеньку. Вот, шлюпка осталась где-то внизу и весь окружающий мир исчез. Была только следующая ступенька, за которую надо ухватиться и та, на которую надо поставить ногу. Все.
Когда голова менестреля показалась над бортом, его схватили за руки и помогли залезть на палубу. Вновь связали руки, снова пощадив кисти.
Вскоре, проклиная пиратов сквозь зубы, над  бортом показалась Рейн. Как оказалось, Кира и Тигра уже лежали на палубе, причем если последняя потихоньку приходила в себя, то Кира никаких признаков пробуждения не подавала.
- В трюм их. - Холодно бросила капитанша, перегибаясь через борт и пристально вглядываясь вниз. - И принесите, змей бы вас сожрал, наконец уже парусину и канаты.
Что происходило на палубе дальше - Робин так и не узнал. Их отвели в трюм и, связав одной веревкой, привязали всю "связку" к почти незаметному крюку в стене.
Потом последний пират ушел и они остались одни.
Менестрель еще раз вздохнул (как можно тише, чтобы не провоцировать Рейн на очередную истерику) уже с закрытыми глазами и попробовал заснуть.
Не получилось.
Он связан. У него отобрали лютню. У него все болит, его зверски избили. И почти никакой надежды... По крайней мере никаких идей в усталой голове менестреля пока не наблюдалось.

Когда его случайных спутников увели в трюм Лис не придумал ничего лучше, чем подойдя к Коль обнять её:
- Я скучал по тебе. Ты же знаешь...
Стараясь вложить в эту фразу все имеющиеся в запасе для таких случаев извиняющиеся нотки, пробормотал юноша. Надо было выбираться от сюда... надо было занять рыжую пиратку до прибытия в порт, дабы не возникало глупых разговоров об украденном, которое он не мог ей вернуть чисто физически…. А что действует на девушек лучше всего в таких ситуациях, как отвлекающий маневр? Правильно... Лис ухмыльнувшись одними глазами медленно наклонился и пачкая шею Коль в собственной не до конца застывшей крови поцеловал в в подбородок, приготовясь к очередной оплеухе...

Отредактировано Лис (2007-08-23 02:04:27)

Робин удивленно открыл глаза, силясь разглядеть в царившей в трюме темноте глаза Рейн. Но то ли менестрель еще не привык к такому отсутствию света, то ли дело было в том, что глаза девушки не светились в темноте и именно поэтому их не было видно.
- Брось, Рейн. Я не обиделся. - Грубоватые слова, произнесенные мягким тоном всегда действовали лучше всего. Она все лишь баба. Обычная и истеричная. Неужели ты и вправду решил, что встретил деву-воительницу, о каких поется в балладах? Такие только в песнях и встречаются. Рейн и так одна из лучших - по крайней мере если и срывается, то не так часто как та же Тигра. Когда ты перестанешь жить мечтами, менестрель?
- Я же тоже виноват. - Слова вырвались сами собой и о том, что он что-то сказал, Робин понял лишь по удивленному лицу Рейн (Да. Глаза наконец-то немного свыклись с темнотой и он мог различить очертания лица девушки в локте от его собственного). Тем временем язык решил жить собственной, не зависящей от головы жизнью и продолжил молоть какую-то чушь. - Ты права, я должен был хотя бы попытаться защитить тебя. Понимаешь, когда я встретил Лиса в лесу, я привел его к костру только чтобы обезопасить тебя, ведь ты тоже в это время где-то гуляла. Я же не думал, что все так обернется.
Менестрель прикусил-таки непослушный язык и в молчании стал изучать лежащие на коленях руки. На запястьях веревка вплотную примыкала к коже, но не давила и почти не натирала, если не дергаться, конечно. От левой к правой руке тянулась веревка достаточной длины, чтобы почти не испытывать неудобства. Ну, и еще через нее была пропущена очень толстая веревка, крепившая всех пленников к стене. Робин сделал вывод, что его заточили с подобной заботой из-за профессии - остальные девушки были связаны более грубо, а запястий Рейн вообще не было видно - так туго их спеленали, прижав друг к другу.
- Рейн, я клянусь тебе, я сделаю все, чтобы вытащить тебя отсюда живой и невредимой. - Менестрель поднял руки и погладил ладонью девушку по щеке, к которой прилипло несколько прядей темных волнистых волос. Слезы?! Ну, а от чего у нее еще щеки могу быть мокрыми? Не от чего. Значит, плакала... Это было как... Робин задумался, подыскивая слово. В общем, Рейн плачущая - это было еще более непривычное, чем Рейн, бьющаяся в истерике. - А пока лучше тебе будет поспать. Мы сегодня все безумно устали, поэтому надо набраться сил, пока есть такая возможность. Мы сейчас поспим, а завтра придумаем, как отсюда выбраться. Видишь, как все просто? - Продолжая увещевать ее как маленького ребенка, Робин приобнял Рейн так, что ее голова оказалась на груди менестреля, а сама девушка чуть повернулась и теперь полулежала. По расчетам менестреля ей должно было быть удобно и вскоре она должна была заснуть. Заснуть и не пугать его больше новыми гранями своего характера.
- Хочешь, спою колыбельную? - Он почувствовал, как девушка улыбнулась и слабо кивнула. Петь без лютни было непривычно и поэтому голос менестреля звучал очень тихо. Так и полагается убаюкивать детей.

Искры звёзд да чёрный купол неба. Утихает ветер над рекой. 
Засыпай, воинственная дева, пусть во сне придёт к тебе покой...
Кони тихо бродят под луною, до рассвета им не знать седла.
Я своим плащом тебя укрою, чтоб поспать спокойно ты могла...

Рейн притихла и дышала тихо и ровно. Робин еще понилиз голос и продолжил петь уже скорее самому себе, чем кому-то еще, прислушиваясь к новым и незнакомым ощущениям в душе. Почему он сейчас сидит и как последний дурак возится с этой бродяжкой? Поет ей песни, из кожи вон лезет, чтобы облегчить ее страдания в этом проклятом трюме. Спина уже давно затекла из-за неудобной позы, но менестрель, внутренне кляня себя за глупость, даже не пытался пошевелиться.

В сердце пусть уснёт огонь безумный, отдохнёт душа, утихнет боль.
Пусть тебе приснится ночью лунной твой некоронованный король.
Пусть не даст ночь боли разгореться, не ищи меча, забудь про бой.
Рыцарь, что похитил твоё сердце, никогда не сможет быть с тобой...

Ему нужна была симпатичная спутница, с которой он бы весело прошел часть Пути, а потом их дороги бы разошлись. И он навсегда забыл бы девушку по имени Рейн. А что происходит сейчас? Сейчас в их отношения закрадывается то, чего Робин боялся как хищник - огня. Ответственность. Он ненавидел это слово. Почему? Кто его дернул за язык клясться ей вытащить ее отсюда? Ведь ему еще долго придется находиться рядом с этими людьми. Будь у менестреля возможность уйти - он бы плюнул на клятву, а теперь...
Предаваясь подобным, совсем невеселым мыслям, Робин провалился в чуткий, тревожный сон, наполненный бредовыми сновидениями.

Отредактировано Робин (2007-08-23 16:31:33)

Коль не собиралась давать волю чувствам. Никогда и никто не сможет застать ее врасплох. Она не достигла бы своего нынешнего положения, не умей вовремя заметить и оценить свои слабые места. А с этого прохвоста хватит и того, что она потеряла-таки голову, целиком и полностью растворившись в наглых зеленых глазах. Все, хватит. Может на ночь и оставить его тут... В любом случае, ей надо сейчас побыть одной. То есть на палубе, среди корабельной жизни и чтобы этого не было рядом.
Ничуть не смущаясь, Коль встала с койки, предварительно стряхнув с себя руку Лиса, и стала собирать разбросанную по каюте одежду.
Вспомнив бедных, носящих по десять юбок, знатных дам из Удачного и от души пожалев их, не приведи Са им оказаться на ее, Коль, месте. Хотя... Эти благовоспитанные матроны вряд ли окажутся в капитанской каюте пиратского корабля в одной постели с обворовавшим их год назад проходимцем.
- Я скоро вернусь. - Коль присела на краешек койки, заканчивая зашнуровывать рубашку. Потянулась, чтобы взять Лиса за руку, но вовремя спохватилась и вместо ненужной щенячьей нежности получился вполне сносный для капитанши жест - рука скользнула на плечо, а сама Коль наклонилась и поцеловала нахала, отстранившись до того, как он успел обнять ее и помешать уйти.
- Чувствуй себя как дома. - Она встала и твердым шагом дошла до двери, хотя на это потребовался весь запас выдержки. На это и еще на то, чтобы не ляпнуть тихим, до отвращения нежным голосом "С возвращением...". Какое возвращение, если этот плут сбежит от нее в первом же порту, даже закуй она его в цепи и посади в трюм.
Коль излишне резко захлопнула дверь и вышла на палубу. Голова шла кругом и больше всего на свете хотелось вернуться в каюту, расслабиться и забыть хоть на какое-то время о том, что она - Капитан Коль и побыть просто Коль. Простой обычной женщиной.
- Кэп! - К ней спешил Дик и рожа у него была виноватая. Не к добру... успела подумать Коль до того, как старпом оказался рядом и начал выкладывать новости. - Кэп, мы разместили их в трюме. Один менестрель, его лютня в моей каюте. Вторая девушка выглядит крепкой. Но вот относительно двух других я сильно сомневаюсь, кэп... Ни одна так и не пришла в себя, так что я боюсь...
- Дик.
- Кэп, правда. Зачем нам больной балласт. А еще когда они подохнут их придется выкидывать за борт. А это привлчет змей. А...
- Дик, если ты мне не скажешь, что стряслось, я тебя самого скормлю первому попавшемуся змею. По кускам. Живого.
Старпом со вздохом поскреб щетину на щеке и наконец-то решился.
- А ты не удосужилась пересчитать количество возвращавшихся? - У Коль совершенно не по-капитански отвисла челюсть, а Дик продолжил - Короче Майлса убили, Нэда так оглушили, что его решили оставить прямо там... Не дело пленникам видеть, как мы тащим одного из своих.
- Ты. Это. Мне. К. Чему. Говоришь? - Медленно цедя каждое слово и с ненавистью глядя на остров поинтересовалась Коль. Она ненавидела терять своих людей. А каждый, взятый ею на острова был лучшим.
- Кэп, надо вернутсья за ними. Майлса похоронить по-человечески, а Нэда вылечить. Да, тот, что удрал, - это он Нэда покалечил - еще одного ранил...
- У меня кто, змей вас раздери, на корабле служит?! - Рявкнула, выходя из себя, Коль. - Барышни?! Какого - она громко и сочно выругалась - какой-то там оборванец выводит из строя половину моих бойцов?! Или у меня тут служат благородные девицы, способные стрелять в мужиков исключительно глазками?!
Щеки Дика под ее крики медленно багровели, но у старпома хватало ума молчать.
- Возвращайся, Дик. - Отрезала Коль, успокаиваясь. Хотя внутри все продолжало клокотать от ярости. Впрочем, ее старпому необязательно было знать, что творится на душе у капитана. - И пока ты лично, за шкирку, не притащишь этого умельца сюда. Мне. - Она злобно ткнула указательным пальцем в доски под ногами. - Слышишь, пока ты его сюда не приволочешь, можешь не возвращаться. Ты. Меня. Понял? - Коль уже была само спокойствие. Только глаза продолжали метать молнии и тон оставался ледяным как ветер на Тощих островах.
- Понял, кэп. Только один вопрос - тебе он непременно живым нужен? Просто он малый отчаянный, я боюсь мы еще кого-то положим, прежде чем сможем его оглушить... - В голосе старпома была нерешительность. Ну да. Он же не привык церемониться с врагами. А она привыкла...
- Непременно, мой дорогой, непременно... - Коль задумалась. Да. Нужно получить вепря живым, не угробив охотничью свору и не покалечиться самому. Как это сделать? - Дай подумать, Дик. - А как ловят вепря? Или вепрь - неудачное сравнение?.. Хм... Будем считать его волком. Старым, опытным вожаком, который не пойдет в проверенные временем ловушки. Но волчица пойдет за детенышем даже в откровенную ловушку. А волк - за волчицей. - Пойдем со мной, Дик.
Коль крутанулась на каблуках и пошла в сторону каюты. Если Лис заснул, я его разбужу пинком.
- Жди здесь. - Приказала капитанша, распахивая дверь и закрывая ее за собой.
- Лис. Мне нужно знать, в каких отношениях с остальными был скрывшийся человек. - Вопрос, что называется, в лоб. А как по-другому? Дик изведется за дверью, если они будут играть тут в словесные игры. Да и нехорошо бросать своих матросов в лесу. Чем быстрее она со всем этим покончит, тем быстрее приступит к главному - выяснение, где украденное.

Коль, подозрительно сощурившись, наблюдала за честным лицом Лиса. Говорит правду. Вот только слишком уж глаза правдивые. И... откуда взялась эта гримаса, на секунду исказившая его лицо сразу после вопроса?
Впрочем, даже если он лжет, у него наверняка есть на то причины, а выгораживать сбежавшего товарища Лис не станет - не тот тип. Значит, будем ловить на темненькую и воинственную оборванку.
- Спасибо, Лис. Не хочешь пойти со мной и показать мне ее? - Вкратчиво поинтересовалась Коль, расплываясь в кроткой улыбке.
- Нет, милая, спасибо. Я тебя лучше тут подожду. - Таким же тоном ответствовал ей Лис, поудобнее устраиваясь в ее - в ее! - койке. Коль внутренне возмутилась, но тут же отметила что на почти белых и почти чистых простынях Лис смотрится очень даже...
Пиратка фыркнула и вышла.
Дик аж подался вперед при ее появлении, всем своим видом олицетворяя словосочетание "нетерпеливое ожидание", но ничего не сказал.
- Пойдем. - На губах Коль заиграла улыбка. Она сходит в трюм сама, ей просто необходимо удостовериться, что все пройдет нормально и никаких сюрпризов не будет.
Они прошли темной палубой и спустили в другой мир, где даже воздух был другой - мертвый, затхлый. В руке Дика была тяжела масляная лампа, дававшая немного света и только благодаря этому Коль смогла разглядеть премилую картину: описанная Лисом брюнетка, мирно посапывающая в обнимку с менестрелем. Рядом скорчилась вторая девушка, испуганно-враждебно глядя на Коль снизу вверх. Капитанша смерила ее холодно-презрительным взглядом, решив подумать на досуге, как связан взгляд этой девушки, брошенный на нее и ее же взгляды, но уже в адрес Лиса.
- Ее, Дик. - Палец с обломанным ногтем и старым шрамом на второй фаланге указал на девушку рядом с менестрелем. - Возьмете и будете носить с собой. Если что - пригрозите убить. Калечить ее можно, но в разумных пределах. - Коль развернулась и пошла к выходу, чувствуя спиной ненавидящий взгляд той, затравленной.

-Эй, Дес, ты чего такой скучный?
Альвадеас плюхнулся рядом с братом на скамью, держа в руках большую кружку с каким-то хмельным напитком, и дружески толкнул его локтем.
-Ничего. Устал.
Мелькиадеас встал и отвернулся, притворяясь, что чем-то занят. Ненависть?
-Эй, Дес…- примирительно - вопросительно сказал он.
Симфира. Ее смех. Что-то сжалось, кольнуло. Любимый голос, любимая Симф... Дес толкнул Альвадиаса. Удивление. Ненависть.
-Ты думаешь, ты один такой, да? Что только тебе она дорога?
Испуг
Кира приоткрыла глаза. Перед ними плыли разноцветные круги. Все тело ломило. Она не могла двигаться, но не осознавала, что была связана. Она снова закрыла глаза. В ее сознании мелькали какие-то отрывочные картинки, крики, злой шепот. Она чувствовала в себе сразу трех людей, которые ненавидели, злились, боялись, рыдали, хотели убить.
-Прекратите, - раздался пронзительный женский голос, - прекратите!
Братья посмотрели на нее. Альвадиас смотрел на нее, и понимал, что все получилось слишком глупо. Дес ушел. Злоба.
Соль. Море. Холодное тело Деса. Бледная Симфира, которая ненавидит его, Альвадеаса. Боль.
Кира не заметила, как все видения кончились. Только через некоторое время она поняла, что в голове ее собственные мысли, а не мысли рыжих братьев. Было такое ощущение, что она неделю не спала и без перерыва таскала камни на рудниках: тело ныло, рук и ног она не чувствовала вовсе, голова гудела так, что хотелось закричать. Кира снова осторожно приоткрыла глаза. Круги были все такие же яркие и веселые, разноцветные. Девушка судорожно вздохнула и стала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Круги медленно из разноцветных становились просто зелеными, она стала чувствовать руки и ноги, которые теперь просо болели. Она попыталась приподняться, но попытка не увенчалась успехом. Только после этого она заметила, что туго связана по рукам и ногам. Она не удивилась бы, если бы обнаружила у себя на голове капкан.
- Эй, тут кто-нибудь есть?
- Есть - отозвался голос совсем рядом, - Ты пришла в себя? - впрочем, интереса в голосе не было, была усталость.
- Вроде бы, - Кира почувствовала облегчение и вместе с тем новый прилив боли к голове, - а кто вы?
Девушка повернулась и внимательно посмотрела на нее.
- Я уже ничего не могу сказать с уверенностью. Могу только сказать, что меня зовут Тигра. А вот кто я... - она замолчала - Я - доверчивая и наивная дура. - С горечью в голосе закончила она
- Не расстраивайтесь. Я - недоученный вор-неудачник. И тоже очень доверчивая. Кира. Будем знакомы. Мы здесь давно?
- Не очень. Хотя здесь трудно определять время. Впрочем, я и сама недавно пришла в себя. - Тигра говорила неохотно, так, будто каждое слово давалось ей с трудом. - Так что не могу ничего сказать. Я даже не знаю точно, где мы. Подозреваю, что на корабле. Но я пришла в себя только тут, так что... - Она беспомощно уставилась на свои связанные запястья
Кира заворочалась и застонала в темноте. Она переворачивалась со спины на живот, чтоб потом встать на колени, точнее скрючиться на полу, сидя на коленях, и снова увидеть разноцветные круги перед газами. Ей казалось, что на сейчас снова отключится, но уже навсегда. Переведя дыхание, она подползла к Тигре, точнее к ее запястьям, и наклонилась перед ними как могла ниже.
- Сможешь дотянуться до воротника моего плаща?
- Я попробую... - Пробормотала Тигра, пытаясь пошевелить занемевшими пальцами - А зачем?
- Если дотянешься, то с внутренней стороны будет нагрудный карман, в нем нож.
- У меня у самой кинжал в сапоге спрятан - Невесело усмехнулась Тигра. Пальцы упорно отказывались шевелиться – Может, ты попробуешь? Только я его глубоко запихнула, чтобы не выпал... И он маленький... Но веревку разрезать можно будет... - Голос был напряженный, но было очевидно - дело не в страхе. То ли не хотела освобождать Киру, то ли что-то еще...
Следующие минуты три было слышно только пыхтение,  тихие вскрики и часто дыхание, скрип веревок и торжествующее "получилось", произнесенное таким голосом, как если бы это было "я умираю". Кира, поцарапав ногу Тигры, вытащила кинжал. Дрожащей рукой она сжимала его рукоятку.
- Нож достали.
- Режь. Если заденешь руку, ничего страшного. - Когда Тигра протянула руки, они дрожали, так же, как и голос.
Кира тоже дрожала. Начав пилить веревку, она снова задела Тигру, но через пять минут упорного молчания веревка лопнула. Руки Тигры были на свободе.
- Все. Теперь ты.
Кира обессилено рухнула на бок, переводя дыхание.

Лис сидел на кровати, которая явно возмещала Коль все годы работы портовой дешевкой, ибо была великолепна и в тоже время смешна в антураже корабельной каюты, обхватив голову руками и часто дыша. Страшно не было. Страх прошел уже очень давно. Точнее просто исчез… около полутора года назад… и с этих пор не возвращался. Не было даже волнения. Вместо этого была естественная реакция организма на часто повторяющиеся стрессовые ситуации, а как бы Эру была на все это ни плевать, как бы он иронично ни улыбался и холодно ни щурился, но нервные клетки было, увы, не обмануть и они работали… приступами. Сжимая горло и кидая в жар...
Зажмурившись и закусив губу юноша терпеливо ждал, когда все закончится. Это происходило уже не первый раз, и он только мысленно благодарил богов, что случилось это теперь, а не раньше или позже, когда мог понадобиться меч и твердые руки. Дверь отворилась. "Коль..." слабо констатировал разум. Сил не было даже на то, что бы поднять голову и посмотреть на девушку с псевдо улыбкой.

Голос...
Будто разбивающий голову на миллионы и миллиарды частиц голос...
Молчи, пожалуйста, молчи...
Страшно, смотря в будущее, видеть прошлое... Страшно, когда это прошлое тебя догоняет и с безумием заглядывает в глаза, хватает за руку и мешает идти вперед, мертвым грузом вися на плече. Страшно, когда оно спрашивает "Как ты?".
Есть только один вариант - сделать из этого прошлого настоящее и вместе с ним шагать в неизвестность.
И Лис, повинуясь внезапному порыву, подняв голову встретился с Тигрой глазами. А встретившись медленно приблизился к ней... и поцеловал...
Циничная мысль "Сколько можно лизаться, мис тер господин седая челка?" не успела сформироваться, и юноша сам отогнал её. Поцелуй вышел коротким, но не пафосным, как с Коль, а нежным и эмоциональным, от чего у Эра закружилась голова и чуть затряслись руки. Так жених целует невесту в старых легендах, после чего история заканчивается и слушатели понимают, что все у героев сложится самым лучшим образом… Но они не в легенде…
"Ты идиот... ты сентиментальный кретин, который сейчас вляпается в неприятности" голос Плутовки в глубине подсознания кувшином проточной воды отрезвил Лиса и он рывком заставил себя подняться:
- Ненормальная, сейчас же возвращайся в трюм, Коль убьет тебя.
И меня.... меня, пожалуй, даже в первую очередь...

/Остров/

Чувства Кайрана, после того, как его с Феликсом обезоружили, связали и запихнули в  вонючий трюм, трудно поддавались описанию. Ему и раньше приходилось попадать в плен, но никогда - настолько глупо.
"Старею я, что ли?... Или дело не в возрасте? Может быть, мне вообще не стоило возвращаться в Баккип? Столько времени странствовал по самым опасным местам - и ничего. А в Баккипе... да, в Баккипе все и началось".
Кайран поморщился от боли в ушибленных ребрах. Пираты, схватившие их, хорошо помнили опрокинутую лодку, и не церемонились ни с ним, ни с Феликсом.
"Надеюсь, у меня ничего не сломано..."
Из размышлений Кайрана вывел напуганный голос Рейн:
- Где Тигра?
Странник поднял голову... и только сейчас заметил то, что должен был заметить уже давно. Тигры здесь не было.
"Проклятье!"

"Истеричкой была, истеричкой и осталась..." Плутовка сунула нос в каюту и брезгливо поджала хвост, "Сколько можно строить из себя невинность и угнетенность?? "Ах, я такая несчастная, неправда ли это очень мило?! Ведь меня так и хочется пожалеть!" Лисица прохаживалась от кровати до двери и самозабвенно верещала: "Ах, Эр... ах, любовь моя... ой-ой-ой... и ты, брат, тоже хорош. Вошел во вкус? Не можешь придумать другого выхода из положения критической ситуации кроме как со всеми целоваться? Смотри скоро барышни начнут сбиваться в стаи и организовывать на тебя охоту. А если конфликт, скажем, с Кайраном… тоже лобызаться полезешь???
Лис поморщился. Желание пнуть зверя отступило не сразу и что бы сдержать в себе этот опасный на последствия эмоциональный порыв и заставить лису замолчать, юноша поднял Тигру за локти, с кровати и, поставив перед собой, прошипел на ухо:
- Идем. Обратно.
Голос холодный... взгляд пренебрежительный... Плутовка довольна.

- Тебе не всё равно? - в голосе Феликса сквозило ледяное равнодушие. - Сначала надо отсюда выбраться, а потом будем думать, где найти Тигру.А если просто спрашивать...Не имеет смысла.
"Феликс наделен Уитом... А сейчас его вторая половина в опасности. Я видел, что было с Тигрой, когда убили ее Ворона. Что будет с Феликсом, если что-то случится с Мехом?"
- Кайран, есть предложения? - голос бородача заставил его отвлечься от малоприятных мыслей.
"Феликс прав - нужно думать, как выбраться. Остальное - потом".
Попытки что-то сделать с веревками успехом не увенчались. Морские разбойники вязали на совесть.
- Если бы у меня были клыки, как у волка, попробовал бы перегрызть веревку, - мрачно отозвался Кайран. - А так я просто поломаю зубы.
Феликс что-то недовольно проворчал. Похоже, шутка ему не понравилась...

Робин спал безмятежным сном и ничто не было способно разбудить его до тех пор, пока тело само не заявит, что отдохнуло. Вобще-то менестрель спал как и все бродяги-авантюристы - засыпая в любых условиях, но при этом чутко реагируя на любой подозрительный звук или колыхание воздуха. Но когда накапливалась усталость, тело требовало долгого и продолжительного отдыха и ему было плевать, что будет с кошельком или с ним самим во время сна, поэтому менестрель, чувствуя приближение такого момента, старался заснуть где-нибудь в безопасной норе. Потом просыпался, свежий и отдохнувший, и все по-новой.
Но на этот раз что-то случилось и Робин проснулся всего через пару часов, хотя и не догадывался об этом, потому как время во сне определять и отсчитывать пока не научился. А потому менестрель проснулся, ощутил прилив сил и решил, что наступил следующий день, причем по его рассчетам, он должен был уже клониться к вечеру.
Менестрель поежился - перед все еще стоял огромный волк с горящими огненными глазами и испачканной в чьей-то крови пастью. Чудовище было связано, но не оставляло попыток освободиться, приговаривая что-то человеческим голосом и недвусмысленно глядя на Робина. Глаза чудища, казалось, прожигали душу насквозь...
-...А так я просто поломаю зубы... - Закончил начатую, видимо, раньше фразу голос волка. Робин подскочил, в темноте ударился обо что-то головой и разве что не завопил от страха.
В ответ на реплику раздалось чье-то недовольное бурчание и до менестреля медленно стало доходить, что он все-таки проснулся и сон медленно отступил.
- Кайран. - Облегченно выдохнул он, узнавая "волчий" голос. Затем, повертев головой, обнаружил неподалеку Рейн и улыбнулся, надеясь, что она увидит его в темноте. После этого Робин решил, что от любопытства все-таки умирают, а, потому, нужно выяснить у Кайрана, как он сюда попал. - Что произошло? Когда тебя поймали и привели сюда? Ты в порядке? - Менестрель прекрасно понимал, что особо церемониться с ними не будут, а состояние странника и так оставляло желать лучшего. А он им был нужен... Ой, как нужен...
Но Робин сам не дал ему ответить - резко зашипел и прислушался. Хороший слух никогда не подводил его и даже теперь, в корабельном трюме, где все скрипело, шуршало и вздыхало, он сумел уловить едва слышные шаги людей.
- Двое. - Он повернулся и увидел, как в темноте нарисовались две фигуры, одна из которых была подозрительно знакомой. Перестук шагов на мгновение сбился - кто-то из идущих споткнулся, а в следующее мгновение оба подошли настолько, что стало возможно разглядеть лица. Менестрель не смог сдержать удивленного и эмоционального восклицания. Тигра. Целая и невредимая, причем опирается на руку парня, сговорившегося с пираткой, как его там. Лис, вспомнил Робин почти тут же. Тигра? Но... В голове менестреля медленно всплыло - а ведь именно она "нашла" его в лесу. Цепочка выстроилась мгновенно и привела к очевидной мысли - эта девчонка с ними заодно. А что если они работают таким образом? Вроде цапунов, но только не матросов крадут на свой корабль, а свободных людей - на невольничий рынок. Она - собирает компанию крепких, пригодных для тяжелой работы людей или просто тех, кто позже станет ценными рабами. Заводит их в ловушку, а тут появляется Лис со своими пиратами. И так они очень успешно промышляют уже давно - вон, как слаженно сработано.
Робин задохнулся от неожиданной, но такой очевидной мысли и в немом изумлении воззрился на Тигру. Кто бы мог подумать?..
В логической цепочке было множество изъянов, а некоторые мысли были очевиднейшей ерундой, но не до конца проснувшийся, голодный и измученный Робин ничего этого не уловил. Он увидел ясную картинку - и уцепился за нее с упрямством человека, провалившегося под лед и цепляющегося за хрупкую, ненадежную кромку.
Ай да Тигра... Тихая, застенчивая девушка, а тут на тебе. Вот оно, как оказывается на самом деле.

- А если ты еще раз так свяжешь бухту, я тебя самого в канат скручу. - Пообещала Коль мальчишке-юнге, заканчивая воспитательную беседу. Отправив Дика на поимку беглеца, капитанша решила совершить обход территории, прежде чем вернуться в каюту. Ей нужно было привести растрепаные чувства в порядок, а быстрее, чем на палубе, покой к ней не придет нигде.
Парень, глядевший на нее со смесью ужаса и превосходства (Ну конечно. думает, раз родился парнем, так умнее и лучше всех на свете. Такое вот надо выкорчевывать, пусть знает, что баба тоже может быть капитаном, причем далеко не худшим. Нет, она конечно считала себя лучшей. Но не произносила этого даже про себя.), согласно кивал, а после последних слов выжидательно уставился куда-то за спину Коль. Обернувшись, она увидела приближающегося к ней Дика, шагающего с таким видом, что юнга осмелился подать голос.
- Разрешите идти?
- Разрешаю. - Кивнула, не оборачиваясь, Коль. У ее старпома было лицо доведенного до ручки человека, который способен на все что угодно, даже убить обидчика голыми руками, не имея каких-либо профессиональных навыков.
- Дик, что случилось? - Пиратка решила брать быка за рога и не тянуть с известиями.
- Пойдемте в мою каюту, капитан. - Сухо ответствовал Дик и это был очень плохой признак - таким тоном старпом "Невольницы" говорил редко и только тогда, когда неприятности сыпались одна за другой, причем в половине из них Дик винил себя.
- Нет, тут. Быстро. Выложить. Мне. Что случилось. - Отчеканила Коль с таким железом в голосе, что старпом не решил спорить.
- Шлюпке нанесены повреждения огнем, пострадала корма, но повреждения исправимы и течи нет. При попадании огненной смеси двоим нанесены смертельные повреждения, а еще троим - легкие травмы. Будут ли они жить, покажет лечение. - Лицо Дика было напряжено, на скулах играли желваки - старпом был очень далек от душевного равновесия. Слушая его речь, Коль вспомнила, что он обучался в монастыре на Срединном Полуострове, а получив сан жреца, отправился нести свет простым людям. Но молодого жреца Са за что-то продали в рабство, а уж как он бежал и почему стал пиратом, капитан забыла. Впрочем, неважно. Зато она поняла, почему он так странно выражается. Волнение разбудило в нем жреца с его запутанными и сложными речами, но Дик слишком долго был пиратом, а потому и его словарный запас и способность складно говорить пострадали.
И только потом до нее дошел смысл его слов.
- ЧТО?! Ты сказал, двое убиты, а трое ранены?! - Коль задохнулась, чувствуя, как ее захлестывает злоба. Положить семерых отменных ребят - и ради чего?! - Выходить мне этих троих, меня не волнует, КАК вы это сделаете. Но сделать! Чтобы все трое встали на ноги в ближайшее время! Что ты мне еще хочешь сказать? - Рыкнула она, увидев лицо Дика и внутренне приготовившись к тому, что он сообщит ей - вокруг корабля плавает десяток голодных морских змей.
- Коня подняли на палубу. Еще до нашего возвращения. Просто вас не решили беспокоить и ждали меня, чтобы узнать, куда его девать. А вместе с пленниками на борт доставили медведя. - У Коль глаза на лоб полезли, но она сделала знак рукой Дику, чтобы продолжал - В общем, я распорядился пока оставить обоих на палубе, а потом можно в трюм спустить.
- Кого вы поймали? - Капитан нехорошо прищурила глаза.
- Того, кого вы и приказывали и еще одного. Думаем, он бродячий актер, дрессировщик медведя. По крайней мере когда мы его взяли в плен, зверь не сопротивлялся и Эрнсту удалось его связать.
- Пойдем. - Коль едва заметно притопнула ногой, как норовистая лошадь, которой не терпится пуститься вскачь. - Вначале покажи мне наш зверинец, а потом - трюм. Я потолкую с тем умником, что лишил меня стольких отличных моряков.
Дик молча развернулся и повел ее. Медведь был привязан прямо к мачте короткой толстой веревкой. Такая же веревка охватывала его шею и морду самодельным намордником. Зверь мрачно глянул на них, но открытой агрессии не проявил. Чуть поодаль бил копытом гнедой красавей-жеребец, смотревшийся на палубе так элегантно, что губы Коль расползлись в мягкой улыбке. Лошадь всхрапнула и попыталась оборвать привязь, но ее ребята знали свое дело и узел выдежал. Конь заржал, не оставляя попыток освободиться.
- Убери его от медведя. С ума сойдет. - Бросила Коль, не в силах стереть с лица гордую улыбку. Это ее конь. Ее собственность. - В трюм. - Она вновь помрачнела, а душу захлестнула холодная ярость. - Нет. - Она остановила двинувшегося Дика. - Я пойду одна. Только  будь начеку - я могу тебя кликнуть. Но не ходи со мной.
Капитанши, выстукивая каблуками по палубе замысловатый ритм, направилась к спуску в трюм.
Перед лестницей ей под ноги бросилась лисица и даже посмела тявкнуть на нее, но носок сапога из твердой кожи несильно врезался ей в бок и паршивая тварь отлетела в сторону, бессильно щелкнув челюстями в воздухе. Коль, как ни в чем ни бывало, последовала дальше.
Она подняла с пола тяжелый фонарь, зажгла его и быстрым шагом пошла между наваленным грузом туда, где были привязаны пленники. Путь был коротким и почти тут же она увидела их.
И каково же было ее удивление, когда кроме груды связанных людей на полу, она увидела двух свободных рядом, глядящих на нее так, будто ждали, но не верили, что она придет. Девушку со взглядом загнанной в угол крысы и...
- Лис. Что ты здесь делаешь? - И имя и вопрос были произнесены резко и отрывисто, будто удар хлыста надсмотрщика рабов. Впрочем, в отдельные моменты Коль могла своей жестокостью заткнуть за пояс любого надсмотрщика. Глаза снова сузились и их взгляд не предвещал ни Лису, ни кому другому в этом трюме, ничего хорошего.

Боль… сначала боль… потом голос.
- Лис. Что ты здесь делаешь?   А мы тут это.... в картишки играем... плюшками балуемся!
- Коль, это был намек на притеснение моей свободы? - Бровь причудливо выгнувшись поползла вверх, взгляд снова стал колючим - Я могу передвигаться по кораблю спокойно.
Это уже было утверждение, а не вопрос.
Лис почти физически ощущал ненависть, которой девушки щедро одаривали друг друга. Это давало ему шанс. В сознании еще четко не формулировалось какой, но что из этого дела можно выжать для себя сколько-то пользы юноша чувствовал своим животным нюхом – стремлением в авантюре. Он не был на стороне какой-либо из героинь, главное было – унести свои ноги и шкуру.
- Коль не подходите ко мне ближе, чем стоите. Вы только что пали ниже некуда в моих глазах.
Эр нагнулся и через секунду снова выпрямился держа на руках Плутовку и многозначительно сверля взглядом капитаншу.

Отредактировано Лис (2007-09-03 22:56:58)