Таверна "Добрые времена"

Решительно ничего не соображая, Рейн завалилась в таверну с кучкой новоиспеченных друзей матросов громко смеясь и немного шатаясь. Матросам, похоже, сейчас было все равно юнга она или капитан, поэтому обращались они с ним как с равным. Пьяных в стельку матросов из соседней таверны выгнали, поэтому им пришлось перекочевать в «Добрые времена».
Однако, и здесь им были не слишком-то рады.
Оглядев сидевших внутри людей «внимательным» взглядом, Рейн пришла к выводу что здесь сидела команда с соседнего корабля, которой пить уже было не на что. И как следствие сидела она угрюмо. Когда в таверну вломилась команда с «Дезертира» многие были недовольны, что их болящим головам выпало испытание еще и слушать пьяный бред собратьев по труду(?), который они и сами хотели бы нести, да вот, только не на что.
Несколько матросов, правда, сразу повеселели и заулыбались матросне «дезертира», видимо, в надежде на то, что их угостят хоть кружечкой пива, но большинство было мрачными как тучи в ночном небе на Тощих островах .
Тут же забыв про угрюмцев, Рейн плюхнулась на ближайшую лавочку и уже хохотала над очередной шуточкой, которую отпустил моряк.
И все бы было хорошо, если бы команда «Дезертира» радовалась чуточку тише. В конце концов один из моряков с соседнего корабля не выдержал:
- Да прекратите вы ржать, змеи!
Команда сначала смеялась над ним, но разъяренный моряк уже был готов пустить в ход кулаки. Что и случилось. Моряки обеих команд вскочили с мест, и завязалась драка. Рейн, которая оказалась в самом центре побоища,  ловко уклоняясь от ударов, пыталась выбраться из клубка разъяренных мужчин, но тут что-то опустилось на ее голову и юнга упал, потеряв сознание.

Отредактировано Rayne (2007-12-29 02:53:02)

Улицы города >>Таверна "Добрые времена"

Менестрель был одним из последний спасенных, кто покинул корабль.
Прождав как минимум час выгрузки Урагана, Робин увидел таки как с трапа неуверенным шагом идет его гнедой конь. Вручив поводья менестрелю, матрос, грозно оскалившись, развернулся и ушел, ну а Робин ласково похлопал коня по шее и вскочил ему на спину. Но конь, не тратя больно много сил, отступил назад, предоставив Робину вместо своего седла камни мостовой. Про себя выругавшись, Робин сдался и решил вести коня под уздцы, дабы больше не рисковать опозориться. Шествуя по городу, менестрель невольно морщился от помоев, которые выкидывали прямо на улицу. Грязные реки текли под ногами у людей но этого в упор никто кроме него не замечал. Чтож, привычка вторая натура. Здесь царили нищенство и грязь.
Наконец Робин  увидел вывеску весьма приличной на вид таверны «Добрые времена». Решив, что Милли пошла именно туда, он отдал поводья коня парнишке лет 14, видимо сыну хозяина, и зашел в таверну. Он увидел девушку, как только вошел. Она, похоже, тоже заметила его, и менестрель очаровательно улыбнувшись, двинулся к ней.
- Извините меня, что пришлось вас покинуть на столь долгое время, моя светлая леди, - сказал Робин, целуя руку Камиллии.
Сев рядом, он подозвал официантку и заказал самого мягкого мяса «и не жалейте подливки», заверив, что расплатиться песнями, каких здесь еще не слышали.

«Что у нас сегодня нового, мистер?»
Кампфер с холодной иронией оглядывал помещение кабака.
Драки? Хм… за те несколько месяцев, что он работает здесь итог каждой из них можно  было начинать предсказывать за отдельную плату. И ведь если бы это были драки!... Битва, ведь тоже искусство. Страшное, но изумительно красивое искусство… прекрасное. Грациозное, ловкое, гармоничное, быстрое. Это уважение к противнику, это испытания себя в первую очередь. Нигде человек так не раскрывает свою истинную, чаще всего нелицеприятную личину, как в сражении. Его отношение к побежденному, или победителю, его манера держать меч, честность его ударов, движение тела, даже самый незаметный огонек в глазах, все может рассказать о характере бойца. Подлец-ли, трус или, наоборот… к сожалению, этих «наоборот» встречалось все реже и реже… да, глупости… они уже давно не встречаются…
«Меня же не воспитывали таким образом? Мой отец был далек от этих идеалов, так откуда же, будь оно все неладно, во мне этот пафосный голос, который всю сознательную жизнь мешает мне жить своими требованиями поступать по совести? Он висит надо мной как проклятье… Видеть всю ничтожность происходящего, умирать от невозможности изменить мир…»
Эти мысли рожденный одиночеством посещали его всё чаще. Но все же безысходность ещё не взяла его… не взяла до конца, хотя обнимала уже крепко, сужая зрачки и пофыркивая «Моё! Не трогать…».
Он был силен. Он сопротивлялся, ибо сломайся то мигом взял бы удавку. Таких как он ломали один раз и навсегда. Но навсегда…
Пьяные уродливые лица, испуганные глаза редких девушек которых насмешливая судьба приводила в эту таверну. И в сотни других похожих на эту таверн… А что его держало здесь? Что? Иногда ему хотелось вопить и выкрикивать эти слова в воздух, в надежде на то что некто свыше ответит на это вопрос.
Камп ждал… ждал чего-то… день за днем, минута за минутой, ждал чего-то, или, вернее кого-то, кто обязательно вытащит его отсюда… он ведь был в западне, хоть и работал добровольно и получал неплохие деньги, его, бывшего война, война талантливого здесь ценили и побаивались. А куда он мог пойти? Он просто не знал что ему дальше делать.
Был Робин и было проще. Его можно было учить, можно было кричать не в стенку, а в холодные, насмешливые, но ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ  глаза. Глаза человека, а не пьяного засыпающего на столике скота. Не большая, но такая чувственная разница…
И вдруг…
Словно сердце забилось быстрей? Словно на ногу наступила чья-то невидимая здоровая лапа, а в ухо прошептали: «Не упусти»…
Где? Где? Что?
Взгляд Кампа пролетел по кабаку стремительно, но безошибочно сканируя посетителей. Посередине мирно обходя столики и стулья лавиной расположились две пиратские команды лениво, скорей по привычке, нежели по причине или со злости дубасящие друг друга. Ему не должно быть дело до этих пьяных ублюдков. Пока они не начали ломать мебель, конечно. Но эти не начнут… и всё же…
Посередине побоища скрючилась маленькая фигурка юнги. Совсем подросток, неудивительно что ему заехали по голове. А много ли надо этой еще детской макушке?
«Глупый парень… чего тебе дома не сиделось, романтики морской захотел, щенок глупый?  А мне…. Чего дома не сиделось?»
Растолкав дравшихся, местный вышибала пробрался к бессознательному юнге и поднял на руки. Стойте. Здесь явно что-то не так… Камп резко откинул капюшон с бледного лица… Девушка… Сомнений быть не может… Со слегка угловатыми чертами лица, алой струйкой крови на щеке, закрытыми глазами, на его руках в наряде мальчишки-матроса лежала  молодая девушка.
Мысли…. Куда только делись все те мысли, которые роем клубились в голове минуту назад? Которые с таким жаром жаловались друг другу на жизнь и никчемность? Думали о самоубийстве и мечтали о неведомом знаке? Для чего…. Куда?
По привычке щедро разбрасывая вокруг себя риторические вопросы Кампфер выволок девчушку к коновязи. Наверно конюх… оставил здесь кружку с водой. Весьма чистой на первый взгляд, ну да ему не роды принимать… не опуская девушку на землю, Камп вылил ей на голову всё то что было в деревянной посудине намочив себе рукав… вода была ледяная…

- И Вам не хворать…
Будь воин совсем немного менее серьезным, ситуация не мало бы его позабавила и интонация в той фразе была бы ленивая, насмешливая… но он так не умел. И был суров. По крайней мере внешне… по крайне мере очень пытался…
На него не мигая уставились два совершенно разных глаза: серый и зеленный… Выразительные, совершенно кошачьи глаза… Испуганная карса… Кошка, упавшая в воду… и вытащенная за хвост из бурлящего потока проходящим мимо добродетелям… Она не знает что ей делать… вцепиться в спасителя острыми ядовитыми коготками, а затем возмущенно фыркая убежать, или съежившись прижаться к человеку мокрой скатанной шерсткой…
Образы сменялись перед Камфом с сумасшедшей скоростью. Скептическая мысль «Говорил мне папа иди в менестрели» все же заставила его чуть улыбнуться, одними уголками губ… Он был бы исключительно Черным Менестрелем, ибо пел бы исключительно похоронные баллады… он вообще был слишком исключительным для своего времени… Так и сейчас. Вместо 100000 и 1 забавы что мог себе позволить мужчина попавший в аналогичную ситуацию, находящийся в тихой конюшне придорожной забегаловки, с довольно симпатичной и явно, не ставшей бы в будущем кому-либо жаловаться и чересчур возмущаться девчушкой на руках,… Камп молча поставил Рейн на ноги, впрочем слегка поддерживая за плечи…
«Он такой надежный…» с умилением рассказывала матушка всем своим подругам, когда искала себе невестку… Он и в правду был очень надежным… слишком надежным…  Интересно вспомнили ли родители эти свои характеристики когда их надежный сын уходил из дома?...
- Хм… меня зовут… да какая разница, как меня зовут… в любом случае можешь считать меня местным занудой. Потому что я не отстану от тебя пока ты популярно не объяснишь мне, что может бросать красивую молодую девушку, вроде тебя на поступок наняться матросом на пиратский корабль. В ходе этой беседы я попытаюсь вправить тебе мозги и выйдешь ты отсюда просветленной и пересмотревшей все свои жизненные позиции.
Продолжая мягко, не в коем случае не самоуверенно и не насмешливо, а скорее извиняющее улыбаться… совсем как отец… как лекарь, который от всей души желает помочь хворому, но хищник-смерть уже вцепился в добычу и медицина, увы бессильна… слишком поздно… медицина… «Какой же я балбес!». Удержавшись от того, что бы не треснуть себя по лбу Кампфер нагнулся над затылком девушки.
- Тебе пробили голову… несильно, но все же думаю перед началом нашей великосветской беседы я должен оказать тебе помощь…

- Не понимаешь?
Эр насмешливо изогнул бровь,
- Да всё ты прекрасно понимаешь. До какой «такой»… - Лис чуть скривился передразнивая девушку. Во взгляде её была доля вопроса, доля испуга, и доля какого-то скрытого восхищения… остальное что там было – настороженность. Казалось, что стоит только Эрмайну резко повернуться или сделать какое-нибудь другое незапланированное движение как она не задумываясь вскочит и метнется к двери, хорошо еще если при этом не огреет ближайшей табуреткой.
«Из истерички превратилась в шизофреничку» вяло констатировала из-за стола Плутовка.
- Милая…
Развязно, но весьма характерно для этого заведения, Лис поймал за талию пробегающую мимо девочку с подносом из обслуживания. Та подняла на него совершенно обреченные глаза и приготовилась выслушивать очередную порцию пошлостей… уже после чего весь остальной заказ.
- Не смотри на меня так испуганно, я уже стесняюсь просить принести нам выпить… приставать к тебе никто не будет, видишь невеста моя напротив сидит? Страсть, какая ревнивая. Не дай небо, что-нибудь учудится… сначала тебя на тот свет спровадит, потом меня, а в финале и сама зарежется.
Привычно иронизируя всем своим существом плут продолжил поучение смутившейся официанточки:
- Нам две кружки рома… для начала и блюдце воды… моя невеста личность со странностями, Вы уж не удивляйтесь зачем…
Девочка медленно расширила глаза и молча кивнув неуверенно двинулась к кухне.

Милли в очередной раз вздохнула, подняв голову и посмотрев на людей. Глаза  вновь начали слезиться, и казалось что к горлу прилип этот ядреный, тяжелый  запах дешевых сигар. Девушка прикрыла лицо рукой, наивно полагая, что аромат собственного платья перебьет  вонь таверны.
Вспомнились те недалекие времена, когда ее одежда всегда пахла духами матери, которые той привозили из какого-то соседнего герцогства…А сейчас? Милли горько вздохнула от осознания своей несчастной судьбы. Это ведь так приятно жалеть себя – вот ты жила не хуже какой-нибудь маленькой герцогини и была у тебя семья и жених, а теперь  лежишь в грязной таверне, развалившись, словно пьяная шлюха на столе и вспоминаешь образ молодого менестреля, которого так глупо отпустила. И какая же ты оказывается несчастная….
В голове вкрадчивый голос очередной раз поинтересовался : «А правильно ли ты все сделала? Не лучше бы было остаться дома?». Но в ответ сразу вспомнились умные слова из какой-то папиной книжки, и девушка тихонько прошептала их себе под нос, словно надеясь убедить себя, в том, что все сказанное правда:
-Раскаянье- самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святые. Жизнь не имела ввиду сделать нас совершенными.
« А умный был автор!» - пронеслась мысль, отчего губы Милли дрогнули в легкой улыбке. Она так любила улыбаться. Возможно именно стремление видеть в этом мире лучшее, всегда поднимало её с колен и заставляло идти дальше.
Камиллия не сразу заметила, как к ней подошел молодой человек, в силуэте которого она узнала Робина. Девушка протерла глаза, которые отказывались верить, что это он.
-Извините меня, что пришлось вас покинуть на столь долгое время, моя светлая леди, - сказал Робин, целуя руку Камиллии, отчего та в полном недоумении посмотрела на менестреля.
- Робин… Ты…ничего что я на «ты»? Ты пришел… А как же Рейн? Да впрочем неважно…Я тут отдыхаю, - смущенно проговорила она, поправляя дрожащей рукой локон волос. И потом начала непроизвольно вглядываться в уже знакомое лицо менестреля, и ловя себя в такие моменты, старалась переводить свой жадный взгляд на другие предметы.
Вдруг, сквозь перекошенные и довольно некрасивые лица пиратов промелькнула бледное личико девушки, с которой они плыли на корабле. А рядом с ней стоял тот самый молодой человек, поддержать которого было непреодолимым желанием с самого момента смерти его возлюбленной.
Камиллия медленно повернулась к Робину и как можно ласковее проговорила:
- Смотри, там люди с нашего корабля! Пойдем к ним…Пожалуйста…
Она умоляюще заглянула в глаза менестреля и ничего в них не разобрав, потянула его за собой, за стол, где сидели бывшие спутники. Она прекрасно понимала, что им буду не рады, что у них сейчас свои разборки, но тем не менее, девушка упорно пробиралась сквозь народ к заветному месту, как будто бы ее что-то тянуло туда.
- Доброе утро! Ничего, если мы к вам присоединимся? – твердо произнесла Милли, удивляясь своей наглости и закрывая глаза на выражения лиц пары. А потом, не дожидаясь ответа, села рядом с девушкой и сделала вид, что глубоко удовлетворена обстановкой и компанией, в которой ей предстоит поесть. А может и не только поесть.

Она вполуха слушала его, очень медленно осознавая, что ей говорили. Все это время, она не смущаясь разглядывала лицо своего спасителя. У него были темные волосы и ярко синие глаза. Такой хмурый, внимательный. Он был серьезный и на вид жесткий, но голос говорил совсем о другом.  До странности убедительный голос, голос-бальзам. Слушать его доставляло большое удовольствие, потому что он был приятный, не слишком низкий, но звучный, гибкий, богатый интонациями.
Добрый... - рассеянно мелькнула в голове ни на чем не основанная мысль.
Восприняв только последнюю его фразу, насчет пробитой головы, она осторожно пощупала саднивший затылок, и поморщилась. Попытавшись вспомнить, где она получила сие свидетельство своей неосторожности, она потерпела провал. Не помнила. 
- Это я как так умудрилась?.. - тихо, спросила она, недоуменно глядя на парня.
Девушка вдруг поняла, что парень сказал ей, что она как-то умудрилась податься в пираты юнгой.
Это что я?! Я нанялась к  пиратам на судно?!..... Ой, и вправду…
В голове медленно, с трудом всплыла обида, из-за которой она ушла служить юнгой на корабль. А из-за чего была обида? Рейн пошарила в памяти, но так ничего и не вспомнила.
Ей вдруг стало ужасно смешно. Она стоит тут, мокрая курица, и почти не помнит кто она такая. Она истерически рассмеялась, откинувшись спиной на стенку
- Представляешь, я не помню, почему я это сделала… -  выдавила она, сползая по стенке вниз. Потом, немного помолчав, фыркнула, - Я вообще мало что помню.
В голове Рейн в нетерпеливую очередь один за другим стали выстраиваться вопросы. Она сидела там, на корточках, мрачная и задумчивая, и ей больше всего на свете хотелось понять, что произошло и почему она ничего не помнит. Кем она была раньше? Чем занималась? Кто ее друзья, кто враги? Где ее родители?
Она с трудом восстанавливала обрывки воспоминаний в логическую цепь.
- Меня зовут Рейн – скорее сама себе, чем парню сказала она, глядя куда-то мимо. Рейн задрала голову, чтобы посмотреть на своего спасителя, который, судя по всему вытащил ее из какой-то заварушки, - а что это за место? – а затем последовал еще более глупый вопрос, - ты мне друг?

Отредактировано Rayne (2008-01-12 00:48:21)

Рейн вздрогнула и слегка отстранилась, когда ее щеу обожгла ладонь этого странного человека. Что-то ей подсказывало, что такая ласка не была обычной частью ее жизни, поэтому она насторожилась.  Но когда он снова заговорил, Рейн успокоилась. Нежность, звучавшая в голосе была не поддельной, и Рейн виновато ему улыбнулась, будто и вправду совершила что-то глупое. Она взяла его за руку и встала. От резкого движения перед глазами поплыло и она слегка покачнулась, но устояла и, не обращая внимания на цветные пятна перед глазами, двинулась в сторону входа в таверну.
- Пошли в зал... Только не к команде, я не хочу выглядеть глупо. Хотя, я наверное итак выгляжу полной дурой, которая и имя свое еле вспомнила.. – она задумчиво ухмыльнулась, а потом вдруг серьезно сказала, -  Я все помню какими-то кусками.  И мне кажется, память была моей жизненной силой. Я ей жила, знаешь. Нет, мне определенно надо все вспомнить.
И с какой стати я говорю это все первому встречному? Если он меня в чувство привел, это же не значит, что я должна ему выкладывать все что на душе как есть. Ему не интересно. Заткнись Рейн и просто вспоминай.… Если ты этого не сделаешь, никуда дальше тебе не двинуться.
- О, кстати, а как тебя зовут?

Она шарахнулась от его руки, как от прокаженного или маньяка. Кампфер болезненно поморщился... сколько…. сколько…. сколько на его пути встречалось таких вот, на первый взгляд, совершенно самостоятельных, крепко держащих в руках оружие девушек, которые в итоге всегда оказывались забитыми жизнью и робкими наивными существами, не знавшие простой человеческой ласки.
- Совершенно не важно как меня зовут. Имя мое напоминает мне далеко не о самых приятных моментах автобиографии. Можешь называть меня как хочешь… Возможно, позже я и сам начну себя так называть…
Камп вслед за Рейн поднялся на ноги, подставивши девушке локоть:
- Ты уверена что можешь идти? Нет, не подумай ничего, что вполне конкретно сейчас напрашивается в твою голову... просто если... вообщем мне совсем не трудно взять тебя на руки. Это будет более экономично относительно нервов и физической силы, чем если ты опять упадешь в обморок. Мой отец был лекарем... почему был?... - воин неуверенно перебил сам себя посередине монолога - Мой отец... он лекарь, но меня так и не смог обучить этому мастерству, поэтому все мои познания в области медицины исчерпываются умением разорвать рубаху на тряпки, когда надо остановить кровь из ран, после сражения…
Виноватая улыбка и снова излишняя серьезность, на этом совсем еще не старом лице...
Зал… внимание привлекла группа путников сидевших, как они думали в отдалении, за последним столиком. На самом же деле именно это место всегда контролировалось охраной зорче остальных. Его тенистость и относительное спокойствие были обманчивы. Именно в таких уголках после ухода одного посетителя находили труп его «спутника», именно там трапезничали самые странные и темные личности, рядом с которыми не стояла вся та толпа пьяных головорезов с обоих кораблей, усиленно мутузящие сейчас друг-друга в свете центра.
- Робин…
Камп часто заморгал не сводя взгляда с яркой светлой макушки менестреля. Сомнений быть не может… это он… но как? Откуда?...
Остановившись так неожиданно, что Рейн сделал по инерции еще несколько шагов Кампфер поймал за хвост улепетывающую мысль о том, что, наверно, лучше уйти в самую дальнею подсобку, ведь вряд ли встреча принесет обоим старым знакомым хотя бы минимум позитивных эмоций. Но зная этого балагура нужно заранее смиряться с тем, что ближайшие часов 12 он точно будет горланить здесь песни и всячески веселиться, а просто так уйти с работы Камп не мог….

- Более чем представляю…
Хмуро буркнул Эрмайн удаляющемуся Робину, но тут же поднял голову от занимательнейшего изучения столешницы и преувеличенно-бодро отрапортовал, продолжая кривить рот в улыбке:
- Меня зовут Лис. Просто Лис. А эта скромная, словно бы пережившая контузию деревом девушка – Тигра – Эр даже пнул бывшую любовницу под столом, старательно пантомируя при этом бровями, как бы приглашая Тигренка подыграть ему, в его маленьком домашнем спектакле -  Камиллия, очень красивое имя. Должно быть ты родом из какой-нибудь знатной семьи?
Хитрец на удачу закинул первый камень, и не мигая уставился на девушку, взглядом удава наметившего себе сытный ланч.
- Да, и я думаю, что наш любимый талантливый менестрель предпочел бы в относительной близости присутствие Вас, леди, а не мою обворожительную физиономию, у него, к сожалению, совсем нет вкуса к красоте. Я разумеется шучу... *пока в многострадальной лисьей голове рождался очередной гениальный план завоевания ближнего и дальнего мира язык молол несусветную чепуху, впрочем отдавая Лису должное – мало кто мог нести подобный бред со столь обаятельным видом* И вообще веду к тому, что быть может поменяемся местами пока Робин не вернулся? Я сяду к Тигре? Потому что боюсь без моих тычков и дерганья за волосы эта мрачная мисс не выдавит из себя ни слова за ужином.

Отредактировано Лис (2008-01-13 02:18:40)

-Меня зовут Лис. Просто Лис. А эта скромная, словно бы пережившая контузию деревом девушка – Тигра.  Камиллия, очень красивое имя. Должно быть ты родом из какой-нибудь знатной семьи? – вопрошающе взглянул на Милли собеседник, хитро оценивая своими зелеными глазами Милли.
На лице девушки, как и всегда выступил румянец, но она героически выстояла такой взгляд и почти весело ответила:
- Красивое. Созвучное с цветком – камелией. Знаете, он похож на розу. Кстати, у нас дома  ежедневно приносили букет свежих садовых роз. У нас дома. Да. У бедняков. Откуда спросите вы?  Ну…Мы…Ну…Воровали цветы  аристократов.- медленно лепетала Милли, понимая, что сболтнула лишнего.
Неизвестно, что бы еще наговорила Камиллия, если бы её чудесную речь не прервала официантка, которая принесла заказ Лиса и Тигры. Воспользовавшись моментом, Милли остановила девушку и с легким превосходством в голосе попросила:
- Принесите-ка мне…Вы что заказывали? Ром? Ну тогда мне тоже ром. Две кружки. Надеюсь, ждать долго не придется.
Официантка молча кивнула и поспешила на кухню, видимо решив, что прямая осанка, надменный взгляд и повелительные интонации – признаки людей не совсем простых.
Улыбнувшись произведенному эффекту, Камиллия повернулась к новоиспеченным знакомым и вновь заговорила:
- Из знатной семьи? Да что вы! Хотя моя мать – прачка и сапожник-отец были известны среди простых людей. Но, думаю, вы ведь не это имели ввиду?
Ей нравилось эту душещипательную историю, наслаждаясь реакцией слушателей. Только, обычно, она убирала свой медальон с сапфиром в виде камелии, разумно полагая, что такая вещь не может принадлежать бедной девушке. Но, на этот раз, пригретый камень покоился на виду у всех. А девушка, совсем забыв про этом жаждала рассказать свою биографию с момента рождения до этого дня.
Когда принесли кружки с выпивкой, Милли развязно глотнула огненного пойла и сразу начала кашлять, отчего на глаза навернулись слезы. Только на душе было совсем не грустно, а наоборот, весело, и своя промашка вызвала смех. Смутившись, Милли встала со своего места и уступив его Лису, села напротив пары.
- Поднимаю свой …хм…бокал за наше знакомство!

Отредактировано Камиллия (2008-01-13 23:05:22)

- Ты воин?
Воин? Я просто дурак…
Встреча с Робином, впрочем, о которой знала пока только одна из сторон, напомнила все ошибки юности, о которых бы не хотелось говорить.  Камп нахмурился и пока Рейн с не девичьими усилиями упорно тащила его к столу, пробормотал, отвечая на её первый вопрос:
- Был когда-то… давно. Теперь не воин... просто стреднестатический неудачник умеющий неплохо обращаться с оружием...
...Она говорила тихо, по-деловому, челка, предусмотрительно спущенная на лоб, закрывала теперь её странные, притягивающие каким-то своим внутренним, гипнотическим свечением-огоньком глаза, но было ясно что Рейн волнует и трогает эта тема. Что ей надо знать. И Кампфер заговорил. Так же в полтона, без пауз в интонации, преувеличенно серьезно, с беспристрастным выражением лица…
- Его зовут Робин. Я был войном когда знал его. Но в еще большей степени я был тогда ослом. Впрочем разговор не обо мне. Он менестрель, ему должно быть около 30 лет. Редкостный балагур и шут. Человек, существование которого не усложнено бременем в лице норм морали. Думаю если бы на момент нашего знакомства была ситуация когда ему нужно было бы за секунду решить в какую сторону кинуться и кого спасать – меня, лютню или кошелек с деньгами, то моя персона отмелась бы сразу. Выбрана была бы лютня. Позже был бы 40дневный запой по утрате денег. Через полгода он смутно бы вспомнил... что да… вроде бы был какой-то дурачок, который с ним путешествовал. Не знаю что тебя связывало с Робином, но мне этот человек не дал ничего кроме головной боли.