Камп чем-то внутренним, животным… на уровне неуловимых, неосязаемых чужих мыслей ощущал возбуждающую тревогу… Чутье война спало долго, но чем слаще оно сопело в казенную гостиничную подушку, тем острее взвилось сейчас. Еще мило улыбались новоприбывшим горожанам и странникам девочки-официантки, не сменяя темпа ритма в действии махали хлипкими кулаченками пираты, неприметный посетитель тенью метнулся к столу на котором сейчас было концентрировано все внимание Кампфера… а внутри уже во всю вопило то самое, названое когда-то «интуиция», и он едва заметно, что бы не смутить свою собеседницу скосил взгляд на пристегнутый к поясу мечь и начал говорить как можно более дружелюбнее.
- Нет. Не пересекались. Я бы тебя запомнил.
Конец фразы сопроводился легким поднятием уголков губ.
- Тем ни менее это не повод забыть и не залечивать тебе голову. Мы же пришли сюда за медикаментами?

Робин удивленно приподнял бровь, когда Милли через весь стол потянулась к Лису и Тигре и что-то азартно им зашептала. Нет, жаловаться менестрелю было не на что - с фигурой девушке повезло и вид со стороны менестреля был просто замечательный - сиди, любуйся и ни на что не жалуйся. Но все эти секреты, которые начинали роиться вокруг Лиса как мухи вокруг дерьма, где бы тот ни появлялся, это начинало порядком раздражать.
Тем временем Милли вернулась в прежнее положение и вновь предложила выпить.
Милый? Хм... Ей ни в коем случае нельзя пить в компании малознакомых людей, чтобы с утра не хвататься за голову. Робин весело фыркнул и поднял свою кружку. Настроение стремительно улучшалось.
- Выпьем друзья за Госпожу Удачу. Ну и остальных присутствующих дам, естественно. - Менестрель отвесил шутливый полупоклон вначале улыбнувшейся в ответ Тигре, а затем сидящей рядом с умильной улыбкой Милли и залпом осушил кружку. На мгновенье в голове зашумело, но потом все прояснилось и Робина наполнило привычное ощущение легкости, вседозволенности и всесилия.
- Привет честной компании! Камиллия, ты не против, если я на минутку позаимствую менестреля? Мне нужно сказать ему всего пару слов, обещаю, - Из-за спины появился Кайран, появление которого заставило Робина вздрогнуть. Странник исчез так неожиданно, что менестрель уже успел привыкнуть к мысли, что теперь его компания - Милли, Тигра и Лис.
- Ну, если только на пару слов, друг. - Широко улыбаясь, Робин вылез из-за лавки, покачнулся и вынужден был схватиться за Кайрана. Обхватив странника одной рукой за плечи, Робин доверительно наклонил к нему голову и зашептал
- Где твоя совесть, приятель? Исчез, никому ничего не сказал. Мы же волнуемся! - Захлопав на манер девицы ресницами, Робин попытался сделать как можно более правдоподобный девичий влюбленный взгляд.
Заметив промелькнувшую в глазах странника панику при виде такого поведения, Робин откинул голову назад и безудержно заржал.
Да, после пары кружек у менестреля просыпалось странное чувство юмора.
- Ладно. - Отсмеявшись, практически трезвым голосом негромко продолжил он. - Что ты хотел сказать?

Камп взглядом полным ужаса посмотрел на Рейн, и пробормотал с легким смущением, опуская глаза в столешницу, словно стыдливая  зардевшаяся барышня-кокетка на своем первом балу от комплимента усатого кавалера:
- Ты что… я же говорил, что не умею. Если так у тебя рана, то после моего к ней прикосновения это станет дырка в половину черепа, поэтому лучше не экспериментировать и…
Фраза оборвалась. На него в упор смотрели два совершенно разных и совершенно восхитительных глаза. Взмахнув руками, в приступе немых эмоций, словно бы сокрушаясь обстоятельствам заставляющим его плясать под девчоночью дудку Кампфер обреченно встал из-за стола.  Два разноцветных обстоятельства жадно следили за его перемещением, и казалось, что в их глубинах рождается страх... даже ужас…
«Она решила что я могу уйти?»… Он часто заморгал пытаясь попробовать эту мысль на вкус… ему и в голову не могло придти бросить человека в подобной ситуации. Конечно, если этот человек не последний подонок.  В благонравности же Рейн сомнений не возникало. Не смотря на весь её воинственно-разбойничий вид, Кампфер видел перед собой маленькую загнанную в угол девочку, которую надо вести по дороге этой жизни бережно и аккуратно, поддерживая за огрубевшие ладошки. Мокрая кошка… первая ассоциация возникшая в воспаленном сознании была самой точной. Разумеется киска может отнюдь не ласково тебя оприходовать, но все же она всего лишь маленький зверек… его отличительная черта любовь к свободе и прогулкам под луной… но кто сказал, что не бывает домашних кошек?
- Пойдем. Там…. За кухней… есть комната, в ней небольшая аптека…
Достаточно сухо бросил он своей почти что ручной кошке, совершенно не следя за интонацией в голосе. Горло его пересохло, и он рванул ворот рубашки. Руки предательски затряслись от предвкушения неприятной процедуры.
Комната… маленькая, темная… и единственной мебелью там был огромный сундук, наполненный разнообразными лекарствами. Камф заглянул туда и убедился в догадке пронзившей его еще по дороге - часть пузырьков была подписана на какой-то тарабарщине и он не рискнул бы их использовать, даже если бы сам загибался в жутких корчах.  Лучшими средствами в походных условиях были и оставались ром и чистая ткань. Да и не в походных, по правде говоря, тоже… Захлопнув местное скопище здоровья, от которого по комнате уже начал расходится терпкий запах плесени, воин решительно сказал:
- Придержи волосы. - Он подумал о том, что лучше бы ей было лечь, но как нормальная девушка отнесется к предложению пройти в пустующую гостиничную комнату? Хорошо, если просто пошлет куда подальше. А то ведь бросится на "обидчика", полная праведного возмущения и гнева - попробуй ее обезвредь так, чтобы не причинить вреда…
Рейн же опустилась на сундук так, словно половину жизни ей только и зашивали пробитую голову в крохотных комнатушках на лекарских сундуках. Хоть бы испугалась что ли… мужчина становится смелее, когда рядом напугана женщина…
Разобрав дрожащими руками спутанные густые пряди, Камп наконец-то смог как следует разглядеть рану - вроде ничего серьезного, только крови много...
- Подожди, я сейчас. - Он вышел и вскоре вернулся с ведром чистой воды и куском чистого же полотенца, за которое его потом убьет повариха, она было через чур щепетильной для подобного заведения. Ну и ладно… это потом… Сейчас главное - обработать рану и не допустить, чтобы это необычное создание через десять дней испустило дух, метаясь в лихорадочном бреду. Осторожно намочив тряпку и приложив ее к ране, Камп понял две вещи. Первое - возиться предстоит долго, нервы могут не выдержать у обеих сторон, а второе - он переживает намного больше самой пациентки…
Прошло довольно много времени, прежде чем вода в ведре стала бурого цвета, полотенце было окончательно испоганено, а между вьющихся, спутанных волосы проглянула рассеченная кожа. Горе-врач уже почти без страха вглядывался в затылок и даже выровнял свое хрипящее дыхание…
- Сейчас будет больно. Ты лучше держись за что-нибудь. - Камп поднял с пола запасенную кружку рома и, не долго думая, вылил все содержимое прямиком на рану... точнее сказать на голову… Рейн дернулась, зашипела что-то сквозь стиснутые зубы, но выдержала испытание с честью и только нервно облизывалась, слизывая горячительное с губ и подбородка. Камп быстро подхватил второе тонкое полотенце, разорвал его на несколько полосок и как можно аккуратнее, но туже, обвязал голову своей новой знакомой.
- Готово. Штопать… не надо…
Он осмотрел дело рук своих, которые, к слову сказать, опять начали мелко-мелко подрагиваться. Вся голова, спина и шея Рейн были мокрыми насквозь - полведра воды никуда не делись…
- Следующий этап – смерть от простуды?
Он еще пытался шутить… загнано улыбаясь…
- Конечно, вещи у меня только мужские, зато среди них есть сухие и чистые рубашки.
Вот, в принципе, мы и вернулись к перспективе пойти в номер… ибо гардероб был там…

Отойдя в сторону, так что компания за столом не услышала бы разговор (особенно это касалось Лисы), Кайран критически осмотрел Робина.
- Так что я там хотел сказать? - Кайран подумал, стоит ли вести важные разговоры с явно нетрезвым менестрелем, у которого не на шутку разыгралось чувство юмора, но потом мысленно махнул на здравый смысл рукой.
- Все очень просто, Робин. Мы уже вели с тобой разговор на эту тему, может быть, еще помнишь. До того, как очутились на том островке. Мы говорили, в каком качестве лучше находиться в Джамелии. Я предложил вариант с бродячими артистами. Дрессированные животные есть, менестрель в комплекте...
- Какой прекрасный зверек! Можно погладить? - донесся до него чересчур голос Милли.
Девушка, шатаясь, поднялась и попыталась подойти к лисе. Кончилось это из рук вон плохо - Камиллия приземлиась под столом, а физиономия Лиса, за которого она ухватилась, врезалась в крышку стола.
- ...а теперь нам и о клоунах беспокоиться нечего, - сухо прокомментировал странник "выступление" Камиллии.

- Мне и притворяться не надо. Так что ты хочешь от меня услышать? - Робин вместе с Кайраном понаблюдал падение Камиллии и повернулся обратно к страннику, не интересуясь более тем, что происходило за спиной. Хмель пугливо спрятался в уголок и ожидал своего часа, когда можно будет наброситься на хозяина и свалить его. Но у хмеля тоже была совесть и посему он терпеливо ждал, когда менестрель закончит серьезный разговор.
- Сложнее всего будет объяснить что-то Лису. Вот только мне интересно, что ты ему скажешь. - Робин прямо посмотрел Кайрану в глаза. - Если ты сейчас честно расскажешь мне весь твой план, то я на твоей стороне и т можешь на меня рассчитывать. - Менестрель мысленно усмехнулся, потому что они наверняка выглядели полными идиотами, стоя в одиночестве посреди зала, в то время как нормальные люди тихо-мирно сидели на лавках. Но раз уж странник не хочет, чтобы их подслушали - а как можно иначе истолковать то, что он увел Робина от компании друзей. Да и вообще, у странника на лбу было написано, что за ним что-то стоит и мешает человеку спокойно получать от жизни удовольствие - то лучшего места не найти, потому что во-первых, к ним никто не близко подойдет незамеченным, а чтобы услышать что-то с ближайшего столика, нужно иметь волчий слух.
- Я не так часто бываю совершенно прям и честне, но сейчас заявляю, что либо ты раскрываешь карты, либо я ничего не обещаю и буду действовать по обстоятельствам. - Робин помолчал. - И когда это будет выгодно мне, предам тебя и не подам руки.
Интересно, а где сейчас Рейн? Что с ней? Возникла неожиданная мысль и менестрель стало стыдно, что с момента исчезновения девушки он даже ни разу о ней не вспомнил, потому что Милли - что уж себя обманывать - успела за короткий отрезок времени занять слишком много места в его жизни, оттеснив даже лютню на задний план. Кстати, где она? Менестрель оглянулся. Инструмент преспокойно лежал на скамье рядом с сидящей с растерянным видом Милли, возле которой, судя по всему, выясняли отношения Лис с Тигрой. Робин даже посочувствовал ему. Бедный парень. Что-то совсем не везет ему - вначале эта рыжая, которую в детстве уронили головой о пол, а теперь Тигра, с которой, похоже, сотворили похожые действия... Рейн. Эда, пусть с ней все будет хорошо. Она ведь ушла на пиратский корабль. Так глупо, так опасно... Эда милосердная, сделай так, чтобы мы еще встретились и она была целой и невредимой. Я же только сейчас нашел те слова, что нужно ей сказать. Обязательно нужно.

Улыбаясь так, словно его забавляла только сцена, устроенная девушками, Кайран вполголоса спросил:
- Ты действительно хочешь, чтобы я раскрыл тебе все карты? Беда в том, мой дорогой менестрель, что в моем раскладе только то, что пожелал мне рассказать мой наниматель, и мои собственные догадки. Да, и еще - мой наниматель известен, как мастер двойной игры. С него станется использовать меня для отвлечения, чтобы я собирал все шишки, пока кто-то другой будет делать настоящую работу. Ты ведь знаешь этот трюк, когда фокусник приковывает всеобщее внимание к одной из рук, так что зрители не обращают внимания на другую? Вот тебе абсолютно честный ответ. Как, понравилось?
Странник хотел продолжить... когда в зале таверны появился незнакомец, несущий на руках... Рейн!
"А я-то обещал себе ничему больше не удивляться! Эда и Эль, эти женщины меня доконают!"
Поймав взгляд Робина, Кайран понял еще кое-что - "незнакомец" отнюдь не был незнаком менестрелю.

Робин внимательно наблюдал за кривившим губы в улыбке Кайраном и впитывал в себя информацию Двойная игра? Плохо, но жить можно, к тому же меня это касается не прямо. А он пусть сам со своими поблемами разбирается. В том, что странник говорит правду, менестрель не сомневался, заявив себе, что либо Кайран говорит правду, либо Робин Рэдбрист не умеет разбираться в людях.
А дальше у менестреля самым банальным образом отпала челюсть, потому что происходящее напоминало дурную комедию не слишком талантливого сценариста.
В зал вошел Камп с Рейн на руках.
Пока в голове менестреля проносились один за другим вопросы ("почему Камп оказался тут?" "почему он оказался именно тут?""почему здесь оказалась Рейн?""почему вышеупомянутый Камп несет ее на руках?" и т.д.), Рейн с гордым видом соскользнула с рук и с не менее гордым видом сделала несколько шагов, чтобы потом, не изменив гордого выражения лица, красиво рухнуть на колени, не дойдя пары шагов до потерявших дар речи странника и менестреля.
Пока где-то на задворках сознания билась благородная мысль, что надо стремглав бросаться на помощь даме, Робин продолжал изображать из себя Камень-Свидетель и констатировал тот факт, что он банально не способен пошевелиться. Мысль о помощи еще немного побилась и, видимо обидевшись, исчезла, освободив дорогу воспоминаниям о пощечинах, ссоре, Кампе и паре мыслей не совсем цензурного содержания.
- Мы рады видеть тебя в добром здравии. - Робин взял себя в руки, шагнул к Рейн и рывком поставил ее под ноги. Девушка смерила его далеким от обожания взглядом и какое-то время молчала, будто у нее язык отнялся. А потом тихо, но твердо без дрожания в голосе и неуверенного лепета сказала
- Я тоже рада видеть вас. Как прошло ваше путешевствие?
Она посмотрела на Кампфера:
- А это мой друг... - Рейн запнулась, судя по выражению лица, она просто... не знала как представить Кампа.
- Твой друг Кампфер? - Ласково, словно разговаривая со смертельно больной переспросил менестрель, глядя через плечо на мрачно разглядывающего его воина. Ограничится разглядыванием или решит, что меня следует покалечить, чтобы такая скотина как я не выглядела слишком уж благополучно? - Он забыл тебе представиться? Кампфер, мой милый дорогой Кампфер, неужели ты все-таки запомнил хоть что-то из моих советов? Вначале затащить даму в каморку, а уж потом представляться. - Неожиданно на менестреля накатила холодная злость, как на строящую из себя невесть что Рейн, так и на такого же Кампфера. - Только учти, мой любезный друг, что у этой дамы весьма тяжелая рука. - Робин сделал выразительное лицо и почему-то вспомнил, что раньше Камп от таких намеков немедленно заливался краской.

Сердце начало стучать в висках… в руках… а потом замерло одновременно с дыханием и провалилась куда-то в бездну…
Камп холодно взирал на Робина, сам близкий к обмороку…
В душу, словно свора диких псов вгрызлись тысячи эмоций и красок: привязанность к Робину, теплые воспоминания о том веселом времени, которое все-таки было… и этот насмешливый балагур был тогда рядом…
С самого раннего возраста не было человека, которого Камп мог бы назвать другом или подругой. Мальчик-одиночка, существующий в своем, прострационом мирке, пишущий песни, стихи, самостоятельно учившийся владеть оружием и до одурения мечтающий о какой-то лучшей, не изведанном еще доли для всего человечества. Робин… Робин был единственный кто был допущен этим мальчиком к себе, но все что он сумел там сделать, в этой по истине наивной душонке теперешнего воина, это как следует наследить.
Злость… негодование… детская смешная обида… абсурдная ситуация… прокуренный кабак… Рейн… да, Рейн… Менестрель поднял её так резко и небрежно, словно взваливал на плечи мешок с овсом, что у Кампфера внутри протяжно и обреченно завыли собаки…
«Как ты смеешь так обращаться с ней?» - хотелось заорать на всю таверну, хотелось громко, с эхом и гулом от шагов дойти до Робина и одним точным ударом свернуть тому шею… хотелось разогнать всю ту пьянь, что никак не могла прекратить разборки в центре зала, хотелось расцепить тех двух спутников музыканта, неистово слившихся сейчас в поцелуе и напомнить им, что здесь не бордель…  хотелось подойти к совсем еще юной девочке, забившейся в уголок скамейки и строго велеть той идти домой, а сюда больше никогда не возвращаться…
«Это не твоя история» тихо прошелестел внутренний голос – «Это их история, это их компания и их выбор, и пусть Рейн… (здесь голос предательски запнулся) делает что сочтен нужным с Робином. Не даром один взгляд на него мигом вытрезвил и привел её в чувство…»
- Я буду в «коморке»…
Откуда только взялась вся та ирония вылившаяся наружу в последнем слове?
- Если ты считаешь, что моя помощь все же нужна тебе.
Закончил он фразу, пытаясь заглянуть в глаза девушке, но она была явно растеряна не меньше его…
Не удостоив старого друга и кивком, Камп двинулся к лестнице…

Рейн было плохо.
И дело было не в прошибленной голове, дело было в ситуации, в которую она попала. Ее так унизительно и небрежно подняли на ноги, не дав встать самой! Ведь она бы справилась сама. Сама.
Но сил ругаться с менестрелем попросту не было, и Рейн проигнорировала, по ее мнению, недостойные мужчины колкости. Ей вдруг стало просто все равно. Он довел ее до точки. Вот она ее и поставит. Какая разница, что говорит о ней какой-то там менестрель, который даже не знает, что такое уважение к другим, да и к себе тоже? Ну его.
- Я буду в «коморке»…- с неожиданной иронией в голосе сказал Камп, - Если ты считаешь, что моя помощь все же нужна тебе.
Девушка вопросительно посмотрела ему в глаза и увидела ли обиду, то ли разочарование.. но всё это мешалось с какой-то вселенской усталостью. Она не стала останавливать его и дала скрыться наверху. Сама чувствовала примерно тоже самое, естественно, что парень сорвался.
Рейн заметила позади Кайрана и Робина Тигру в объятиях Лиса. Милли, которая была явно не в трезвом состоянии…
Голова кругом. Ей все казалось отвратительным, страшным.
Поскорее бы отсюда уйти.
Рейн вымученно улыбнулась:
- Удачи Кайран. Может, скоро свидимся. Робин...
Не закончив, девушка развернулась, и медленно пошла по лестнице вверх. Идти сейчас к Кампу было глупостью, но еще большей глупостью было бы уйти в неизвестном направлении из этой гостиницы, и только Эда и Эль знают, в какие еще неприятности она могла бы впутаться...  Поэтому она выбрала меньшую глупость.
Рейн тихонько постучалась, а затем отворила дверь…
- Я хотела кое-что тебе рассказать.

Молча проводив Кампа, а затем Рейн взглядом, Робин... расхохотался. Менестрель согнулся пополам от хохота и лишь почувствовав, что по щекам потекли слезы, а живот нначало немилосердно резать, он выпрямился и постарался загнать клокочущий смех внутрь.
- Кайран, дружище, ты узнаешь нашу Рейн? Хотя, судя по повязке на голове, ее стукнули. Причем сильно. Заметно. - Робин издал странный звук, пытаясь удержать хохот в горле и не дать ему вырваться наружу. И так вон странник смотрит на него как на сумасшедшего.
Но ситуация была и вправду веселой. Мало того что их угораздило из всего несчетного количества таверн в Шести Герцогствах выбрать именно ту, где в тот момент находился Камп. Так еще и Рейн, видимо, восприняла его слова про мужеподобность слишком близко к сердцу и принялась вести себя чисто по-женски. Эффектный уход, надо полагать, был направлен на ответное битье головой о пол и вопли "ах, какой же я идиот, упустил такую женщину! Теперь она достанется другому!"
- Короче, друг мой, Кайран. - Робин фыркнул и спокойно выдохнул, потому что приступ смеха окончательно прошел. - Пойдем-ка лучше выпьем. Выпьем, споем, а там уж будем думать о том, что делать дальше. Если ты уже знаешь, то пока молчи. В любом случае, никто отсюда до завтра не уйдет, да и тебя не отпустим. Надо отдохнуть, приятель. - Менестрель фамильярдно хлопнул странника по плечу и направился к их столу, где сидела Милли. Ни на Тигру, ни на Лиса менестрель не стал обращать внимания, логично полагая их безнадежно потерянными для общества.
- Я надеюсь, леди, вы не успели заскучать в одиночестве. - Робин подхватил с лавки лютню и обворожительно улыбнулся Милли. - Я извиняюсь. Дела, дела... - Менестрель весело ударил по струнам.

В глазах качается звёздное небо   
Из-под ног уходит трава     
Так пьян ещё ни разу я не был   
Где была моя голова!?!     
Держи меня как можно покрепче
Мой друг, ты трезвей чуть- чуть 
Мы вместе пили с тобой весь вечер 
И вместе отправились в путь.     

Не прекращая играть, Робин глазами указал Милли на кружку и с легкостью подумал о том, что сегодняшний вечер будет чудесным. Особенно если из него ничего не запомнится.

Отредактировано Робин (2008-02-05 00:35:54)

День подходил к полудню, да и страсти в таверне с каждой минутой разгорались все сильнее. Милли не сразу поняла, как после поцелуя оказалась на скамейке, и сразу после этого, в объятьях недавнего кавалера оказалась другая девушка. Нет, Камиллию совсем  не трогало то, что ее так быстро променяли на Тигру, обидным было осознание того, что её первый поцелуй, который она представляла каждую ночь, получился какой-то скомканный и неромантичный.  Девушка, мысленно проклиная всех богов, взяла в руки кружку Тигры и тихим голосом произнесла:
-Ребята! Я пью за ваше счастье!
А затем, довольная своим тостом, выпила за целующуюся пару.
Что было последующее время, Камиллия не помнила.  Оставшись наедине с лютней, которая была не особо интересной собеседницей, девушка решила чуть-чуть подремать, положив тяжелую голову на непослушные руки. Даже непродолжительный, но всё-таки сон, немного отрезвил Милли, но состояние не улучшил. Кроме затылка, жгли ладони, видимо при падении, она успела поцарапать себе руки.
Удивленно разглядывая свои ссадины, Милли не сразу заметила, когда к ней присоединились Кайран и Робин. Тем не менее, появление знакомых обрадовало девушку, ведь сидеть одной весь оставшийся день не входило в ее планы.
- Я надеюсь, леди, вы не успели заскучать в одиночестве. – Робин, как всегда был обходителен, что очень нравилось Милли. - Я извиняюсь. Дела, дела...
« Конечно, заскучать не успела. Зато успела опозорится, пока вы там гуляли…»
Забрав свою драгоценную лютню, менестрель сразу принялся петь веселые песни, отчего у девушки появилось отчаянное желание потанцевать. Но вспомнив свое первое желание – поцеловаться с Лисом, Милли благоразумно осталась сидеть на месте, лишь легонько покачиваясь из стороны в сторону. Робин же, кроме улыбок, дарил ей недвусмысленные взгляды, указывая на кружку с ромом.
«О, Эда! Неужели он хочет меня споить?» - легкомысленно подумала Милли, следуя указаниям молодого человека. Но пить в одиночестве было как-то неудобно, поэтому, устроившись поудобнее, Милли повернулась к человеку, пришедшему вместе с Робином, чтобы пропустить с ним кружку-другую рома.
- Простите, я вас видела… На корабле. Давайте знакомится. Меня зовут Камиллия. Я вроде представлялась в трюме. А вас как зовут?
Милли с некоторой наивностью заглянула в глаза мужчине, ожидая его ответа. Но долго смотреть в эти черные глаза, было настоящей пыткой, и девушка вновь повернулась к Робину, жалобно показываю свои ладошки:
- Робин, посмотри, я поцарапала себе руки…Неприятно…Знаете что? В этой таверне как-то совсем неуютно…Идемте со мной, я знаю одно прекрасное местечко…Там тихо и хорошо…

Милли попыталась заговорить с Кайраном, а затем вновь повернулась к Робину, жалобно показываю свои ладошки:
- Робин, посмотри, я поцарапала себе руки…Неприятно…Знаете что? В этой таверне как-то совсем неуютно…Идемте со мной, я знаю одно прекрасное местечко…Там тихо и хорошо…
Менестрель умильно улыбнулся в ответ, но ответить ничего не успел, потому что их общество было разбавлено далеко не самым лучшим образом - к ним вновь вернулся Лис.
- Эм… Камилли, что за местечко? - Весь вид наглеца прямо-таки излучал искренний и совершенно бескорыстный интерес к словам Милли, что, мягко говоря, не слишком радовало менестреля.
- Лис, по-моему, у тебя была своя компания. - Процедил он сквозь зубы, поймав себя на том, что машинально продолжает наигрывать на лютне веселый мотивчик. - А приглашения Милли было адресовано исключительно к сидящим за столом. В тот момент. Поясняю для особо одаренный - мне и Кайрану.
Кажется, выпитое ударило-таки менестрелю в голову, потому что сейчас он откровенно шел на конфликт с Лисом и даже не пытался себя сдержать.
- Лис, я предупреждаю тебя по хорошему - держись от Камиллии подальше, а то клянусь лютней, тебе придется пожалеть об этом. - Глупо. Напыщенно и слишком уж театрально. Хотя, если подумать, как еще разбрасываться угрозами менестрелю? Именно так, глупо, напыщенно и театрально. Отстраненно прокоментировал внутренний голос, просыпающийся иногда и исполняющий роль критика.
А пальцы уже снова бежали по струнам - на этот раз тяжело, тоскливо и пронзительно.

Капли крови алеют на шкуре,
Меркнет лунное золото глаз.
Рядом с волком волчица, зажмурясь,
Глухо плачет – спасти не смогла.

Для чего же однажды на песню
Он откликнулся в темной ночи?
Для чего же охотились вместе?
Эту рану ей не залечить.

Не бродить им лесами бок о бок,
Не растить им смышленых волчат.
Да, хоть хищник, конечно, неробок, –
И звериные души кричат.

Менестрель играл, не глядя на на струны - лютня, пожалуй, могла бы играть и вовсе без его помощи. С полуулыбкой он наблюдал на выражением глаз - только глаз, потому что все остальное лицо было непроницаемой маской - Лиса и с удовольствием отмечал, что, кажется, он не промахнулся с выбором песни.

Что должно было с ними случиться,
То случилось. И, друга любя,
Не успела метнуться волчица
И под пулю подставить себя.

Дремлет чаща. Нарядно и колко
Зеленеет там хвои наряд.
Там волчица рыдает над волком
И созвездия в небе горят.

- Я хотела кое-что тебе рассказать.
- Я слушаю.
Камп стоял спиной к двери, когда Рейн тихо скользнула в комнату, поэтому она не могла видеть его лица, с которого сейчас можно было писать типажные портреты на афиши бродячих балаганчиков, перекошенное в удивление, оно не отражало ни грамма мыслительной деятельности, а отвисшая челюсть не могла красить….
В тоне же его преобладало холодное спокойствие, - остаток той злобы, что обрушилась при встрече с давним приятелем…
Выдавив эту фразу Кампфер окончательно потерял дар речи, и решил, на всякий случай, не оборачиваться…
Мысль о том, что услышанный голос и скрип двери – это только иллюзия, не давало покоя не одной мышце на теле. А девушка молчала, подтверждая тем самым свою нереальностью. Нереальность же происходящего так давила на виски, что хотелось стонать. Слух в тот момент, наверно, мутировал, потому что все существо воина обратилось именно в него. Обратилось и умоляло, что бы голос повторился, что бы это не было сном.
Конечно, можно было повернуться… но это значило бы разрушить мечту и сказку, когда он наконец убедится, что в комнате кроме него никого нет. А так оставалась она… незримая спутник, уже не раз битый камнями быта – Надежда…
«А вдруг она там с Робином?» лоб прошиб холодный пот, Кампфер еле удержался от приглушенного хлипкого визга. И стоял… продолжал, как дурак, не меняя позы, пялится в стену своей рабочей коморки, в которой не было окон…
«Так и в моей жизни… нету окон… есть только дверь, но к ней я спиной и мне страшно повернуться и выйти, а кругом стены, и если кто-нибудь сам не зайдет ко мне, то я так и простою, скованный ужасом и наблюдая за полудохлой мухой, качающейся на паутине. Но никто не войдет… Они никогда не приходят вовремя. Они вообще никогда не приходят. И пора бы уже зарубить это, как ежедневную молитву»