- Знаешь, мне кажется, что любовь – это и есть жизнь. Понимаю. Звучит глупо. Но вот я, я люблю эти волны! Я люблю даже этих орущих чаек! А еще я люблю слушать твои песни, слышать твой голос. А ты любишь свою лютню. Ведь именно за нее ты готов отдать свою жизнь…
Робин продолжал молча смотреть в небо, потому что ждал еще каких-то слов. Милли не закончила свою мысль, а неосторожное слово могло спугнуть то, что она собиралась сказать. Что-то безумное важное для них обоих - ведь им обоим нужно было очень много понять. Возможно, этот разговор чем-то сможет помочь им в этом...
- Я люблю ходить по горячему песку. А ты - выступать на публику. Это все любовь… и Лис по-своему любит Тигру. Ты бы видел их глаза…И ты любишь Рейн.
Робин окаменел и даже не скосил глаз, хотя услышал, как Милли встала и куда-то пошла. Когда она снова заговорила, он понял, что девушка стоит совсем рядом, скорее всего у самой кромки волн.
- Я видимо останусь тебе верной. Обманешь если, скажешь или нет. И лучше быть последней, чем быть первой. И лучше знать вопрос, чем знать ответ… - Казалось, она обращалась скорее к самой себе, чем к менестрелю - слишком тихим и сокровенным был голос. Так разговаривают лишь с самим собой, да и то, только в минуты крайней задумчивости и откровенности.
Менестрель рывком сел и отложил в сторону показавшуюся внезапно чем-то чужим и посторонним лютню.
- Мил...
Дурочка. Ну неужели ты и правда так думаешь?!
Она не обернулась, продолжая смотреть на закат, напоминая сейчас какое-то неведомое растение - хрупкий цветок, которые так легко сломать, но который способен выдержать лютые морозы и сильные порывы ветра. Робин и сам не заметил, как ноги поднесли его к девушке, а руки мягко опустились на плечи. Почему-то в голове сейчас не звучал никаких голосов - голосов тех, кто учил его хорошим манерам, голосов, которые твердили бы, что Милли должна сейчас развернуться и залепить ему пощечину и правильно сделать.
Нет. Было ощущение, что все так и должно быть. Этот закат, это море, эти черные волосы, которые соленый ветер бросал в лицо.
Только так и никак иначе.
- Ты права. Милли, ты сотню раз права. Но я за тебя готов жизнь отдать. Понимаешь, за тебя. Не за Рейн, не за лютню, а за тебя...
Тоненький голос в голове все-таки прорезался и жалобно тренькнул, что он все-таки переходит все дозволенные границы и как девушка воспитанная, Камиллия просто обязана...
Робин привычно отмахнулся от голоса, назваемого некоторыми "голосом разума", и, отведя одной рукой прядь черных волос, осторожно коснулся губами шеи.
- Я люблю тебя, Мил.

Сердце Рейн бешено заколотилось при имени сына, ей хотелось больше всего взять эту женщину за грудки и вытрясти все, что ей известно о нем. Но приходилось улыбаться и играть.
Рейн тихо прикрыла за собой дверь и тут же посерьезнела. Теперь, когда их никто не мог подслушать и увидеть, они будут говорить на частоту. 
Профессиональная привычка заставила обеих оглядеться вокруг, внимательно изучить взглядом собеседницу и только потом вдохнуть воздуха, для того, чтобы говорить. Несколько минут в комнате висела гнетущая тишина, и «родственница» ждала ее, Рейн, ответа.
- Где мой сын? - медленно и внятно проговорила она, не обращая внимания на всю мишуру слов, развешанную подосланной к ней шпионкой, за которой скрывался истинный смысл оных.
Рейн напряженно застыла, гордо подняв голову и бесстрастно взирая на женщину, хотя ей это стоило больших трудов. Она ненавидела ее. Ненавидела весь род чалседийский.

- Мои родители назвали меня Эрмайном. Ничего оригинального, не правда ли? – недовольно пробормотал Лис, глядя прямо в глаза Марлен.
Она лишь театрально закатила глаза. Можно подумать ей очень нужно знать настоящее имя молодого человека. Пусть хоть Медный Зуб, главное, чтобы не стыдно с ним за одним столом сидеть. В голове даже проскользнула мысль о том, что ей бы не в актрисы надо, а в воины – люди сами выкладывают информацию о себе.
Тем временем предприимчивый молодой человек уже наклонился к ушку Марлен и начал нашептывать свою финансовую ситуацию:
- Милая, если ты думаешь что у меня нет денег и я не могу накормить тебя, то сильно заблуждаешься. Скоро у меня будет столько денег, что я смогу купить это таверну и несколько ближайших деревень. Поэтому будь поласковей.
«Я не ослышалась? Он сказал волшебное слово? Он сказал деньги! Он имел ввиду много денег! Да я буду воплощением кроткости и ласки...» - девушка блаженно улыбнулась. И как можно было объяснить тот факт, что Лис вдруг показался ей не таким уж засранцем? А вернее сказать даже очень хорошим и милым парнем. Ласками которого не стоит пренебрегать.
- Ммм… Я надеюсь, что «скоро» наступит до того, как мне придется нянчиться с  внуками, - нежно прошептала девушка, кладя ладонь Лиса себе на талию. Жест конечно был подсмотрен у женщин легкого поведения, но когда к тебе сами идут денежки любые методы хороши, - Милый, а может быть эта девушка права и нам лучше было бы оставить их наедине?
Марлен приподняла одну бровь и ее личико приняло какое-то луковое выражение. По расчетам Эрмайн просто не должен устоять перед такой красавицей.

-Ну, здравствуй, Мари…
Проговорил до боли знакомый голос над ухом. Девушка вздрогнула и слегка замедленно стала поворачиваться к источнику звука. Вдруг, пока она поворачивается, этот нежелательный гость исчезнет. Чувствуя, что сегодня явно не её день, Марлен нахмурившись, снизу вверх посмотрела на поздоровавшегося человека.
«О, милосердная Эда! Неужели я так много согрешила, что ты решила убить меня методом общения с братцем-занудой?»
- О! Камп! Как я рада видеть тебя я так надеялась, что больше никогда не увижу тебя. В такой целостности и сохранности, - девушка расплылась в счастливой улыбке, а затем резко вскочила со своего места и заключила молодого человека в свои объятия, - Какая знаменательная встреча! Надо отметить её как черный день в календаре.
« Если ты тут решил устроить собрание нашей многочисленной семейки, то я не стану дожидаться драки пьяный уродов, где тебя покалечат, а собственноручно отрежу тебе ноги. Или какие-нибудь другие органы.»
Марлен перевела взгляд на Лиса. Показывая всем своим видом, что невероятно довольна, девушка произнесла:
- Знакомься – это Кампфер. Мой…мой любовник, -увидев как взлетела бровь у Эрмайна, девушка поспешила продолжить, - Бывший.
Её глаза, цвета весенних васильков, впились в Лиса. Мол, ты же понимаешь, что этот Камп уже пройденный этап и он никак не сможет повлиять на наши намечающиеся отношение. Точнее на количество денег, которые ты сможешь подарить мне. Лис словно снисходительно улыбнулся в ответ девушке.
- Ничего, если мы на секундочку отойдем? – промурлыкала Марлен, и не дождавшись ответа Эра, потянула Кампа в сторону.
Отойдя на достаточно большое расстояние, чтобы Лис наверняка не смог услышать «ужасно серьезный» разговор. Действовать надо было решительно. До того, как Камп вновь обретет речевую функцию.
- Подыграй мне. Не спрашивай зачем, потому что я сама не знаю зачем, просто так жить интереснее. Доверься своей умной сестренке. Если у меня все получиться, то я обязательно куплю тебе какой-нибудь сувенир. Например деревянный меч.

Отредактировано Марлен (2008-03-24 22:19:10)

- Робин…Это я…я люблю тебя. Еще с того момента, когда ты спустился в трюм…- Милли трясло как в лихорадке, а из глаз покатились крупные слезы. - Прости меня. Прости, что я тебе врала. Робин, я сбежала из дома. И теперь меня ищут. Родители и жених. Я невеста.
ЧТО? Нет, оно, конечно, было и так понятно, что ты врешь, но... Но все-таки сроить догадки и слышать чистосердечное признание - две совершенно разные вещи.
- Я ушла из дома, потому, что искала тебя…ну я тогда не знала, что тебя…Я работала в таверне, пела и танцевала и каждый день мечтала о том, чтобы поскорее встретить человека, которого полюблю. Молодой человек, Саи, который привел меня в труппу был влюблен в меня, даже хотел быть со мной, но я отказала ему. Потому что верила, что ищу кого-то другого. А когда я увидела тебя на корабле, я поняла, что нашла, того, кого искала.  Я люблю тебя.
Она подняла заплаканные глаза на менестреля и как-то робко и неуверенно поцеловала его. Вкус слез на губах.
- Бедная моя девочка...
Я никому, никогда не дам тебя в обиду. Никто больше не заставит тебя плакать, слышишь! Это хотелось выкрикнуть ей в заплаканное лицо, чтобы она поняла все-все, что творилось в тот момент в душе менестреля, беспорядочно целовавшего сейчас ее теплые губы, соленые щеки и покрасневшие глаза.
Сколько это длилось - мгновение, день, вечность? Менестрель не ответил бы на этот вопрос и под пытками, хотя если бы ему предложили выбирать из вариантов, он бы ответил "вечность".
Но промокшие насквозь сапоги вернули Робина на грешную землю и в его светлую голову пришла мысль о том, что стоять по колено в остывающем море может быть черевато для здоровья. Он ласково погладил девушку по волосам.
- Замерзла? Пойдем лучше на берег.
Когда они сели на песок, менестрель пожалел о том, что у него нет куртки, которую можно было бы набросить на плечи продолжавшей дрожать Милли. Поэтому он просто обнял ее за плечи.
- Расскажи мне всю историю. Вместе мы придумаем выход.

Отредактировано Робин (2008-02-26 14:29:58)

При каждом его взгляде, при каждом вздохе и прикосновении сердце разрывалось. Никогда в жизни она не испытывала столь сильных чувств, не дрожала в руках молодых людей и не вглядывалась в глаза, стараясь разглядеть в них ласку.
Милли прижалась к теплому плечу Робина и как-то рассеянно переспросила:
- Рассказать историю? Да что тут рассказывать. Моя семья достаточно известна в Чалседе. Дедушка был поэтом, вот и оставил нам в наследство лишь громкое имя и полное разорение. Этим именем мы и жили. Знаешь, такие семейства как моё могут долго существовать просто потому что известны. Но моя мама, дама капризная, не хотела жить на старости в нищете и поэтому придумала достаточно оригинальный план – выдать меня замуж за богатого мужчину, чей род был не такой именитый как мой. Ну меня это разозлило и я ушла, - девушка вздохнула, натягивая на мокрые ноги свои сандалии, - А теперь оказывается меня ищут. И если поймают, то…Думаю, Айден, мой жених, все-таки женится. Поэтому моей главной задачей является не попасться этому дураку.
Камиллия устало улыбнулась. Это так приятно, что о ней заботиться Робин. Девушка развернулась и села на коленки напротив менестреля.
- Мне кажется, что я еще не попалась, потому что меня спасал этот амулет!, - она постучала по камушку, который перевернувшись, блеснул в лучах заходящего солнца, - развяжи, пожалуйста, узел на веревке.
Она приподняла свои кудри и закрыла глаза. Его Пальцы, ласково щекоча,  заскользили по шее и вскоре, веревка оказалась в руках молодого человека. Милли закрыла ладонью свой талисман и прошептала:
- Думаю теперь, когда ты со мной, мне больше ничего не угрожает…Пусть этот камень будет у тебя. Ты, конечно, можешь не носить его на шее, это было бы как-то глупо, но храни его в кармане. Пожалуйста. И если мы с тобой расстанемся, то не передаривай его другой. Обещаешь?
Её голос звучал твердо, даже слезы перестали катиться по щекам, но счастье, настоящее счастье, которое люди ждут годами, так сильно билось в сердце, что девушка продолжала дрожать. Милли улыбаясь, нежно прикоснулась к тонкому шраму на щеке Робина:
- Если бы рядом с тобой был мой талисман – шрама бы не было.

Лицо Ахель уже было почти дрогнуло от такого поведения Рейн, которая, видимо, все прекрасно понимала, но женщина успела совладать с собой. Она с сочувствием посмотрела на девушку. "Бедная" - заставила она подумать себя, после чего очень мягким, примирительным тоном заговорила:
-Рейн...
- Где.мой.ребенок? - отчеканила Рейн, которая в ту минуту была похожа на хищницу в клетке или на охоте.
Между уставшей женщиной и девушкой повисло тяжелое молчание. Ахель потупилась, словно бы то, что она собиралась сказать было ей очень тяжело. Она не намеревалась бросать игру.
-Я... ему нужна твоя помощь, Рейн.
В глазах несчастной матери мелькнул испуг:
- Что с ним?!
Ахель чуть не поперхнулась этой болью. Ей стало безумно жаль эту девушку. А в голове снова пронеслась мысль, чтобы все ей сказать, но женщина решительно отказалась от этой мысли. Она взглянула на Рейн.
-Он в серьезной опасности, его могут в любой момент убить.
Рейн покачнулась и чуть не упала, но в последний момент схватилась за стенку. Ее лицо на миг исказилось сумасшествием и страхом, но потом она кажется взяла себя в руки. Смертельно опасная женщина стояла перед шпионкой сейчас.
-Что от меня требуется?
Ахель "горько" вздохнула. Ей вправду было очень тяжело смотреть на девушку.
-За тобой тоже следят. Ты должна предоставить им одного из воих спутников, тогда Тристес будет в безопасности.
Ахель быстро огляделась по сторонам, как если бы она под страхом смерти не должна была говорить этого.
- За мной следишь ты, не отрицай. Мне все равно, я смогу спокойно уйти незамеченной у тебя из под носа.. - Рейн презрительно посмотрела на Ахель, - И что, я должна передать вам на руки своего "жениха"? С условием: вы отпустите меня и Тристеса восвояси и больше никогда, повторяю, н.и.к.о.г.д.а. я не почувствую ваш смрадный запах за несколько верст от моего дома. Вы н.и.к.о.г.д.а. больше не подойдете к нам. Вы оставите нас в покое. Тебе все понятно? - Рейн прищурила глаза, и в ее тихом, напряженном голосе звучала явная угроза.
Ахель мгновенно изменилась в лице. Тон юной "родственницы" ввел ее в бешенство, точнее, обиду: женщину оскорблял факт того, что какая-то молодая особа была сильнее и прозорливее нее.
-Во-первых, милочка, условия тут ставлю я, а не ты. Если, конечно, ты хочешь получить своего сына обратно живого, а не зарезаного. Если нет-пожалуйста, можешь ставить условия. А во-вторых, да, ты должна привести своего женишка завтра в полдень на центральную площадь в лавку с амулетами, и уберешься вон вместе со своим сыном, так, чтобы им было лень докапываться до вас.
Казалось, Ахель приказывает самой себе, ставит условия для себя же. Ей было противно то, что она делает.
Рейн помедлила с ответом, только сверху вниз смотрела на женщину.
- Назови свое имя и обещай что вы позволите мне и Тристесу уйти отсюда без хвоста.
-Ахель. А второе зависит исключительно от твоего поведения, мамаша.
Ахель развернулась и вышла из комнаты. Больно кололо в груди, чуть ли не детская досада сдавила горло. Спустившись вниз, она снова приняла испуганный вид и быстро вышла из таверны. Повернув за угол, она наконец дала себе волю - из глаз брызнули слезы, она больно ударила себя по лицу.
Нет, нет, нет, нет!

Милли с задумчивостью слушала рассказ Робина. Значит любил, а его обманули. Да еще и обокрали. А так всегда бывает. Чем сильнее любишь кого-то, тем больнее рана, которую нанесет этот человек. И дело даже не том, что именно сделает, а в том ,что именно он. Девушка слегка улыбнулась своей запутанной философии и ободряюще сжала ладонь менестреля, в которой он держал амулет.
Камиллия с жадностью вглядывалась в лицо Робина, которое сейчас было так близко. Изучала его мягкие черты лица, линию губ, загадочную темноту глаз. И всё не могла понять – как же она раньше жила без менестреля? А ведь и до него была жизнь. Причем очень неплохая, но не было того, ради кого хотелось продолжать эту вечную борьбу со смертью. И что теперь с ней будет, если он исчезнет, пусть даже на мгновение?! А если разлюбит  и сам приведет ее к Айдену?! Девушка тряхнула головой, прогоняя глупые и мысли. Нет, Робин не может так поступить. Он – хороший. Самый лучший для нее человек.
- Ты из семьи Флор? Дэйман Флор… Милли... – менестрель  ласково потрепал Камиллию по волосам. - Так ты знаменита. Что ж. Это ничего не меняет. Ведь для меня ты все равно останешься милой лгуньей, выдающей себя за дочку прачки. - Он улыбнулся, выпустил ладони девушки и лег на спину, заложив руки за голову. - Темнеет. Мы будем возвращаться в таверну или спеть тебе серенаду при свете звезд?
Милли пожала плечами. Наверное стоило возвращаться в таверну, иначе завтра она сляжет с температурой, но неизвестно когда еще выдастся минутка побыть с ним наедине?
- Да. Скоро надо будет идти…А серенаду…Не знаю. как считаешь нужным.
Ей не хотелось затруднять его в своих просьбах. Камиллия прекрасно понимала, что такие песни он посвящал уже не одной молодой даме. Даже  как-то сама присутствовала на исполнении очередной любовной баллады, посвященной Рейн.
- Скажи, а менестрели все такие влюбчивые? - вдруг спросила девушка, медленно опускаясь рядом с Робином, - или я ошибаюсь?
Оказавшись лежащей на животе, Милли уперлась локтями о песок и положила голову себе на руки, чтобы было видно лицо менестреля.
- Просто у нас в саду работал один очень симпатичный молодой человек, лет двадцати. И все девушки из прислуги были в него влюблены. Ну и он, чтобы никого не обидеть, всем отвечал взаимностью. И как наступал вечер, приходил в наш сад с новой дамой сердца и читал ей стихи под моими окнами. А потом я его спросила, как это он успевает про каждую написать? На что он мне ответил, что это не так уж и сложно, потому что никто его особо не трогает. А вот когда по-настоящему полюбишь, и слова никакие в голову не идут. Потому что невозможно передать все-все чувства к этому человеку в песне…Это правда?
Милли приподнялась на руках и заглянула в глаза Робину. Один локон упал ему лоб, и девушка осторожно убрала свои мешающие волосы.
«Са, что я опять делаю?» - пронеслось в голове у Камиллии, когда она прикоснулась к губам Робина. Почему-то именно сейчас ее сердце застучало сильнее всего. Руки менестреля выскользнули из-под его головы и оказались на её талии. Девушка закрыла глаза, стараясь собрать последние убегающие мысли.
От его тела пахло чем-то теплым и сладким. Как пахнет шерсть маленького двухнедельного котенка, пригретого солнечными лучами. Милли опустила голову на грудь Робина и улыбнулась появившейся на небе звезде:
- С такой скоростью к таверне мы не доберемся и до утра.

Рейн смотрела вслед этой женщины и если бы та не захлопнула дверь за собой, ее спина наверняка загорелась бы под взглядом отчаянной матери. Медленно, очень медленно до девушки стали доходить слова, сказанные этой лживой женщиной.
Во-первых, милочка, условия тут ставлю я, а не ты. Если, конечно, ты хочешь получить своего сына обратно живого, а не зарезанного.
Она с ужасом сознавала, что ей придется сделать, ради счастья, ради жизни своего сына. Она знала это с самого начала, но казалось, в полной мере только сейчас ощутила весь кошмар ситуации. Ей надо предать человека, с которым она прошла нелегкий путь от Шести Герцогств до Чалседа. Ей надо предать друга. Пока в голове мелькали подобные мысли,   голова ее плавно опускалась все  ниже, Рейн теряла контроль над собственным телом, так часто случалось после…
После не было ничего. После была одержимость вернуть сына.
Девушка бессильно сползла вниз по стене и только когда судорога пронзила ее легкие, смогла выплыть из беспокойного озера своих переживаний. Рейн беспомощно захрипела выпучив глаза и крепко сжав кулаки. Пыталась вдохнуть, но ничего не получалось.
И не получится, пока ты не успокоишься! Надо жить ради сына, ради него! Ты позволила себе не думать о нем слишком долго, ты притворялась сама перед собой в том, что просто так едешь в Чалсед, но сейчас нельзя больше лгать, признайся – тебе нужен твой сын и  ты нужна ему.
Успокоительные речи самой себе произвели желаемый результат и постепенно судорога уступила спокойному, ровному дыханию.
Последний раз легкие отказались дышать на корабле… Слишком часто стали случаться приступы, это опасно. В самый ответственный момент это может все испортить.
Как и в прошлый раз, о том, что ей было плохо минуту назад не говорило ровным счетом ничего, не считая болезненной бледности, да следов от ногтей на ладонях…

Марлен слащаво посмотрела на Кампа, с некоторым интересом и даже умилением угадывая в его чертах лица свои. Например, ярко-синие глаза, которым девушка считала только своим неповторимым  предметом для гордости, так же блестели при свете ламп, как сейчас у нее. На пару секунд губы Мари дрогнули в умильной полуулыбке, но не вовремя подошедший Лис спугнул этот короткий миг, когда девушка признавала своих небогатых родственников.
« Милая, не стоит прикрывать истинные чувства якобы вспыхнувшей любовью к Кампу. Причины совершенно в другом. Он – а – независимый мужчина. Бэ – имеет жилье. Вэ – имеет постоянный доход. Гэ – имеет постоянный обед. Дэ – не имеет подружки.»
Мари смерила Эра недовольным взглядом и хотела уж заверещать на всю таверну, куда это он ее тянет, как теплая, согревающая мысль о деньгах вновь навесила белокурую головушку. Если бы не это обстоятельство, еще не известно так охотно бы она подалась или поломалась и ушла бы лишь в случает дополнительной платы. Ну не нравился ей этот наглый молодой человек. Не нравился. Потому что мог обхитрить её, её (!) вы только вслушайтесь в это странное сочетание слов, королевы Интриг и Сплетен. Да еще и это лето в глазах…
Марлен искоса, из-под загнутых ресниц взглянула на резко притормозившего Эрмайна.
- Послушай, - проговорил он, схватив девушку. Марлен незаметно повела повела плечом, стряхивая руки Лиса, - От тебя требуется всего лишь отвлечь менестреля, ясно? Все объяснения потом, когда будут деньги…
Девушка коротко кивнула, хотя даже понятия не имела как будет отвлекать этого самого менестреля, да и как она вообще его узнает. Но задать какие-то вопросы сочла неуместными.
Вздохнув девушка быстрым шагом направилась к голосам. Выйдя на открытый пляж, она почти сразу заметила фигуру мужчины, отрягивающих песок со своей лютни, а потом разглядела девчушку, смотрящую на море.
-О, Эда! Если я не опозорюсь сейчас, то обязательно на старости лет начну вести приличный образ жизни. Куплю корову, буду ее по утрам и вечерам доить, а днем пасти, молясь тебе и Элю. А полученное молоко буду ежедневно приносить тебе в дар, - пробормотала себе под нос девушка, подходя к паре.
«Ноги дрожат, как у пьяной! Как у пьяной! Ммм… ,- Мари покачнулась в сторону, словно ее ноги решили пойти к морю, а голова и талия упрямо хотели к народу, - Ребенок отвернулся. Пора!»
- Эр! Дорогой! – Марлен так быстро подлетела к ничего не подозревающему Робину, что тот смог промычать что-то нечленораздельное, безумно уставясь на заключившую его в объятиях девушку. Чуть щурясь мутными глазами, словно пытаясь найти признаки счастья на лице менестреля, мари притянула его за подбородок и страстно впилась в него своими губами.
«Эр! Очень оригинально! Игра называется «подставь друга". Мари, тебе еще никто не говорил, что ты – дууура?»
Вкладывая в поцелуй все свои чары женского обаяния, Марлен думала о том, что если тот самый пресловутый Эр сейчас затормозит и  не проведет свою рябой_человек_знает_какую_ операцию она заставит его повторить это приветствие  с менестрелем и пусть хоть целует его, хоть удовлетворяет, хоть поет под лютню её это уже не касается.

Совместка с Лисом.
Когда невесть откуда взявшаяся незнакомка висела на шее у Робина, Милли наблюдала за кружащими над морем чайками. Погрузившись в атмосферу внезапно нахлынувшей любви и счастья, девушка даже не сразу заметила как менестрель, который еще несколько минут назад обнимал ее за талию, теперь целуется с какой-то блондинкой. Поэтому, увидев сей балаган, Камиллия в огромном удивлении замерла на месте, не в силах даже выругаться, да и не находя подходящих слов.
Что тут собственно происходит? Что за дама? И почему она назвала её Робин Эром? Она что пьяна?
- Детка, я конечно, тоже безумно рад тебя видеть. 
Робин мягко отстранил от себя блондинку, отчего губы Милли дрогнули и как-то тускло заулыбались. А затем он быстро притянул к себе Камиллию, словно боясь, что незнакомка еще и к ней полезет с поцелуями….
- В общем, чем я обязан столь бурной встрече? Мы, если мне не изменяет память незнакомы.

Марлен с невероятной грустью и тоской переводила свои темно-голубые глаза с Милли на Робина. Видимо в срочном порядке старалась придумать какой-то сносный и похожий на правду ответ…

… Но еще глупенькая и ничего не мыслящая в подобных ситуациях Камиллия вместо того, чтобы смеяться над дурацкой пьесой, в которую они попали, поджав губы, наблюдала за локонами незнакомки, которые красиво развивались на ветру. Да еще и камешек, который попал в сандалию жутко мешал нормально стоять и отвлекал мысли. Поэтому Милли, аккуратно сняв с плеча руку Робина, тихо прошептала:
- Я сейчас вернусь. Вы тут пока разберитесь.
Она решила сразу две проблемы  освободилась от нежеланного общества и наконец вытряхнет обувь. Чтобы менестрель и Мари не видели, как она борется с камнем, Милли достаточно далеко отошла к кустам, которые по её же замыслу, должны были полностью скрыть процедуру с камнем.

Милосердная Эда, какая же она дрянь?? Нет, ну, какая дрянь??
Лис был готов бросить все задуманное и придушить в первую очередь Марлен, висящую на Робине, как на любви всей свой жизни, когда-то давно безвозвратно утерянной, а во вторую и самого менестреля, который явно получал от поцелуя удовольствие.
- Милли…
Искоса наблюдая за манипуляциями Марлен, и закипая с каждой минутой, Лис «огородами» подошел к обескураженной девочке…
- Милли, пойдем со мной… это очень важно… видишь эту девушку? Она ищет тебя. Она всё знает про тебя, Милли...
Милли даже взвизгнула от неожиданности, но когда поняла, что нечто из кустов не собирается ее убивать, наклонилась к веткам и разглядела там Эрмайна.
- Ты? А что это ты тут делаешь? Девушка? Что она хочет со мной сделать?
- Милли… ну не стой столбом, иди сюда… - доверительно проговорил Лис, протягивая Милли руку. Девушка с тревогой посмотрела назад, на Робина. Эр перехватив ее взгляд, еще проникновенно произнес - Он с нею заодно. Нужно делать ноги…
И посмотрел на девушку такими честными зелёными глазами, что сомнений не оставалось - этот человек единственный на планете кто желает ей добра.

Нет. Он врет. Такого просто не могло быть. Робин не мог ее обмануть! Он не такой! Он хороший! Он не может причинить вред!
- Что ты несешь?  щуря глаза, холодно проговорила Камиллия, - Что несешь! Ты лжешь! Лжешь!
Впервые в жизни, она замахнулась и залепила звонкую пощечину своему «спасителю».

Они все неадекватные сучки. Просто сучки.
Щеку обожгло огнём, злоба затмила глаза, всегда хладнокровный Лис имел особенность раз в месяц на несколько минут полностью терять контроль над своим сознанием.
И вот сейчас это уязвленное сознание размахнулось и огрела девушку ответной пощечиной, от которой Малышка упала на песок и подозрительно затихла…
- Рябой Человек!
Эр чуть не взвыв.
- Ну, почему, почему со мной вечно происходят неприятности? Что за жизненная несправедливость?
Размышляя таким образом Лис коснулся пульса девушки, слабое трепыхание под подушечками пальцев заставило юношу сначала позеленеть, а потом побелеть…
- Жива… слава Эдде, жива!
«Прекрати разговаривать с темнотой, вали оттудова!»
Последовав совету, Эр подхватил бесчувственное тельце на руки и быстро зашагал прочь от пляжа.
А уже через час Камиллия лежала на шелковых подушках, а довольный Лис, стуча золотом в карманах, входил в таверну, где его поджидала еле отбившаяся от Робина, злая и ущемленная Марлен.

Милый, как это не знакомы? Спать со мной – это он первый, а узнать меня на улице не может…Или не хочет, - Марлен с укором посмотрела на Робина, закинув руки для очередного объятия. Но менестрель, видимо предугадав её действия, привлек к себе девчонку.
«Тебя не возьмут служить. Можешь даже не уговаривать военных. Ты слишком тупа для этого. Тебе что сказали делать? Отвлечь парня от ребенка, а ты наоборот заставляешь его обращать на нее внимание. О, Марлен!»
Девушка поджала губки и внезапно схватила менестреля за ворот рубашки:
- Ты говоришь, что не помнишь меня? Так я тебе напомню. Кто опорочил меня в возрасте 16 лет, будучи пьяным? Кто бегал за мной, как собачка? Кто…
«Отойди на пару шагов назад. Чтобы если решит долбануть по голове – не дотянется. Помни, что главное в жизни – это твоя красота.»
- Я сейчас вернусь. Вы тут пока разберитесь, -рассеянно проговорила Милли, уходя.
Мари победоносно улыбнулась.
«Отлично сработано! О, Эда! Даже если поделить мой мозг на 100 кусков и раздать людям, то даже этой одной сотой достаточно, чтобы эти счастливчики стали гениями!»
- Ой, а куда это она ушла? Неужели обиделась? Считала тебя правильным мальчиком ,а ты оказался таким…ммм…засранцем? Ой, извините, пожалуйста…Если она решит вернуться к тебе, в чем я очень сомневаюсь, если план Эра сработает, то ты можешь передать ей от меня пламенный привет.
Марлен положила руку Робина, который никак не мог сообразить что от него хочет эта назойливая блондинка, себе на талию.
- Можно я тебя на прощание, ну по старой постельной дружбе, поцелую? – и не дождавшись ответа, в очередной раз притянула к себе менестреля и поцеловала.
«Ну милый, не подведи! У тебя было достаточно времени, чтобы не только забрать девчонку, но еще и обшарить все ее карманы в поисках дополнительных денюжек. А я уже и так и так слишком много нажертвовалась собой и своим ртом»
Марлен круто развернулась и побрела к таверне, на ходу вытирая свои губы. Лис не сказал ей, где она встретятся, но не стоять же ей тут полвечера, развлекая менестреля. Может у нее совсем другие планы, например, очаровать того хмурого мужчинку, с которым сидела за одним столом.

На протяжении всей этой пьесы абсурда, разворачивающейся сейчас на пляже, менестрель не проронил ни слова, даже когда Милли ушла с клятвенным обещаниями скоро вернуться, он не раскрыл рта, чтобы остановить ее. Вернее последние слова довольно спорны, но связаны уже с другой девушкой - той самой нагловатой блондинкой, которая успела пару пар повисеть у Робин на шее, пару раз его поцеловать и еще несколько раз обвинить в совращении малолетних. Ну да ладно, пусть порет любую чушь - ему сейчас было скорее интересно, что она еще скажет/сделает.
Однако "старая постельная знакомая" на прощанье поцеловала менестреля и, отчаянно виляя бедрами - Робин поставил в голове галочку при новой встрече дать блондинке дельный совет, что перенимать походку у шлюх есть не самое лучшее, да, к тому же, иногда опасное для здоровья занятие. - направилась прочь по пляжу. Вроде бы там пляж поднимался, а набережная наоборот опускалась, так что можно было сделать логичный вывод, что девушка направляется в город.
- Милли? - Только тут до Робина дошло, что он находится на пляже в гордом одиночестве, если не считать парочку прогуливающихся по песку чаек. Проклятье! Куда она могла деться?.. Для очистки совести менестрель совершил пробежку вначале в одну сторону, а затем в другую, но ничего, кроме выброшенного морем мусора не обнаружил. Правда рядом с зарослями невысокого кустарника шагах в ста от того места, где они стояли с Блондинкой, он кое-что нашел: крохотный камушек, который искоркой зеленого пламени сверкнул в свете почти утонувшего в море солнца.
- Чтоб тебе до конца жизни целовать Рябого Человека! - Вслух выругался менестрель, складывая кусочки мозайки в целостную картину. Этот камушек не далее как полчаса назад еще посверкивал в сережке Камиллии и вывод напрашивался только один...
- А теперь, оказывается, меня ищут. И если поймают, то… Думаю, Айден, мой жених, все-таки женится. Поэтому моей главной задачей является не попасться этому дураку. Голосок Милли прозвучал настолько отчетливо, что менестрель едва сдержался, дабы не обернуться и проверить, не стоит ли она рядом.
Робин досадливо пнул куст ногой. Никакого эффекта это, как и следовало предполагать, не произвело, небеса не разверзлись, громов, молний и мгновенного возвращения Милли не последовало, а куст, качнув пару раз ветками, успокоился.
Куда теперь? Положим, я смогу ее найти. Вряд ли у Флоров тысяча поместий по всему Чалседу, тем более Мил говорила, что они обеднели. А дальше что? Постучусь в парадную дверь и вежливо спрошу, можно ли видеть Камиллию? А потом перекину ее через плечо и покину их поместье на коне под свист стрел над самы ухом? Бред даже для такого идиота, как я. Чтобы хотя бы создать иллюзию действий, менестрель быстро зашагал в первом попавшмся на правлении, в том самом, куда ушла давняя сокроватница. И будем брать поместье штурмом? Темной ночькой прокрадемся в сад, залезем по стене... Эда, почему ты обделила меня мозгами, но зато щедро наделила фантазией?! Я же не Мастер, я всего лишь скромный карманник, да и то в далеком прошлом.
Рассуждая подобным образом, Робин прошел дорогу до трактира (неудивительн, что он пришел именно сюда, потому как о такои понятии как запутанные лабиринты улиц тут слыхом не слыхивали - все три дороги в ЛьюБрутто вели на центральную площадь, то есть к единственной в городе таверне. Ну, ладно, не три. Четыре или пять - исследовать город у менестреля еще руки не дошли.
Поразмыслив немого перед дверью, Робин все-таки толкнул ее и оказался в зале. Довольно странно, но никого из знакомых тут не оказалось, даже не собиравшийся покидать трактик странник куда-то исчез. Взгляд почти сразу же натолкнулся на знакомую уже копну белокурых волос, однако Робин был бы не Робином, если бы с разбегу кинулся вытрясать из блондинки нужную информацию. Нет менестрель сделал вид, что не заметил ее и со скучающим видом прошел к пустующему столу, который совсем недавно занимала его компания. Так даже одиноко стояла чья-то недопитая кружка эля и менестрель, хозяйским жестомпридвинув ее к себе, стал неторопливо потягивать напиток и наблюдать за залом.
Опороченная в возрасте шестнадцати лет одним нехорошим дядей-менестрелей девушка какое-то время стояла неподвижно, словно задумавшись о чем-то, затем все-таки села за полупустой стол. Сколько времени они вот так просидели - неизвестно, но менестрель уже успел заскучать, когда... дверь открылась и в таверну вошел черезвычайно довольный Лис в одежде, которая - Робин был готов поклясться - только что покинула мастерскую портного. Старый знакомый на секунду замер на пороге, пробежался глазами по толпе людей и направился прямиком к Блондинке. ЧТО?! Клянусь лютней, если это его работа, то я удушу поганца собственными руками. И в то же время в душе родилось уважение к талантам прохвоста, если это, конечно, его работа.
Робин допил уже успевший чуть-чуть ударить в голову эль и двинулся по направлению к парочке.
- Доброго вечера. - Она не дожидаясь разрешения сел рядом с девицей. - Ты же не будешь против моей компании? - Добродушно улыбнулся он и перевел взгляд на стоящего рядом со столом Лиса. - Здравстуй, мой дорогой друг. Я разрушу вашу идилию, ничего? Все равно она, - он махнул рукой назад, указывая на блондинку, - моя давняя любовница и просто счастлива меня видеть. Что ты продемонстрировала совсем недавно на пляже. - Он снова обернулся к "старой знакомой" и обворожительно улыбнулся. - Правда, дорогуша? Лис, да не стой же ты. Присаживайся, чувствуй себя как дома. - Менестрель даже будучи в изрядном подпитии все же великолепно владел голосом и только благодаря этому фраза получилась добродушкой, а не зло-саркастической. - Видите ли, - он с виноватым видом развел руками, обращаясь уже к обоим, - меня все бросили, а коротать в одиночестве вечер в одиночестве - занятие довольно паршивое.