Растерянно проводив глазами Кампа и его любовницу, у которой даже не спросила имени, Марлен обратно повалилась на кровать.
- И, пожалуйста, девочка, возвращайся домой, не испытывай судьбу, - несколько раз повторила она слова брата.
А замечательно выходило. Её чуть не зарезал какой-то ненормальный. И любимый братец, вместо того, чтобы спасать сестру, неся службу,  спал с какой-то, как он сам выразился «любимой женщиной». А когда все же нехотя посмотрел что творится внизу, даже не посочувствовал Мари. Даже банально не оказал первой медицинской помощи. Лишь безразлично и меланхолично осмотрел ее шею и произнес какой-то бред про то, что она сама себя попыталась убить. Правильно говорил один философ о том, что не врагов надо остерегаться, а безразличия. Разве человек, который любит своего родственника оставит его, потому что спешит к любовнице?
Со злостью стукнув кулаком по подушке, Мари подняла заплаканные глаза и посмотрела на разорванное платье.
«Зашивать… Ишь чего еще удумал! Я не швея, чтобы платья себе шить! Меня и так устраивает. Если ему что-то не нравится – пусть сам и зашивает.»
Девушка поднялась с кровати и подошла к комоду, около которого висело зеркало. Критически осмотрев себя со всех сторон, Мари поправила рукой выбившийся из всей шевелюры локон и улыбнулась своему отражению:
- Говоришь от меня одни неприятно и пора мне уходить отсюда поскорее? Как хочешь, любимый братец. Не буду мешать тебе строить свою личную жизнь. А то кто еще в здравом уме, кроме этой брюнетки оценит тебя по достоинству?
Задерживаться в таверне больше не имело смыла. Мари надеялась на то, что брат приютит ее у себя на некоторое время, но раз он вежливо дал понять, что без нее ему живется гораздо спокойнее, девушка решила уйти. Тем более, что грудь грел мешочек с украденным золотом.
- Пока, неудачник, - проговорила Мари, выходя из комнаты Кампфера.
А через несколько минут девушка  растворилась среди людей в таверне.

Незаметный побег из забегаловки не удался. Чья-то цепкая рука схватила Мари за локоть. Вспомнив утреннюю перепалку в этом ужасном месте, Марлен вздрогнула и стала медленно поворачивать лицо к схватившему. Боясь увидеть перекошенное от злобы лицо Вэла, девушка болезненно, словно это поможет ей спастись от мужчины, вжала голову в плечи.
- Эй, ты далеко? – увидев Лиса, Марлен облегченно вздохнула. Не Вэл. Эрмайн. К тому же жив, здоров. Страхи и угрозы еще не спящей совести, которые одолевали ее в комнате стали медленно отступать. Тело Мари как-то вмиг обмякло, словно из него разом пропали все силы. Освободившись от руки Лиса, Мари, боясь завалится, присела на краешек стола:
- Ты?!... Да вот. Театр ждет меня.
Хотелось сказать эти слова в обычном тоне, но фраза получилось какой-то вымученной и неестественной. Девушка досадливо поморщилась, понимая, что ее состояние может вызвать у Эра ненавистную жалость к ее персоне. Но постепенно мысль, что Лис начнет жалеть Мари, вытеснила другая – зачем ему жалеть девушку, из-за которой он чуть не отдал Эде душу? Это идея могла посетить только голову не вполне психолгически здорового Вэла, но не этого плута. И даже если у Лиса хорошее настроение и он помилует ее, то наверняка попросит выстраданные деньги.
«Интересно, я сегодня доживу до обеда?»
Мари затравленно оглянулась. Она себя чувствовала загнанным зверьком, на которого направлен лук охотника. И этому зверьку ничего не остается, как молится всевышним, чтобы над камином у человека было достаточно места для его шкурки.
- Как ты себя чувствуешь?...Я очень волновалась…
Фраза вырвалась сама собой, предварительно не посоветовавшись с разумом. Марлен встала, внимательно вглядываясь в хитрые глаза собеседника.
«Если скажет, что все хорошо, уйду. Он отпустит. А если начнет ругаться, придется выдумывать план Б»

Трудно сказать, что помогло Марлен выстоять, когда Лис протянул к ней руку и провел пальцем по царапине. Еще каких-нибудь пару сантиметров и он почувствовал бы ее обезумевшее от страха сердечко бьется в истерике. Всего лишь одно желание Лиса  - и эта бесконечная игра в бесчувственную мразь закончится. Да и не только игра. Жизнь. Мари чувствовала как напрягся ее позвоночник и как сжались костяшки пальцев. Внешне она была вполне спокойна, но только одна Эда каких усилий это стоит.
«Хорошо, что я блондинка, седые волосы будут не так заметны»
Видя нехороший блеск в глазах Эрмайна, Марлен хотела сделать шаг назад, но осталась стоять на месте, испугавшись того, что тогда он сразу ее задушит.
Это была тактическая игра. Настоящая стратегия, которую тщательно продумывали полководцы, идя в наступление или обороняясь. Лис. Он наверное был в прошлой жизни одним из них, этих великих людей, которые жертвуют жизнями миллионов ради своей цели. Но Мари, она не входила, просто не могла входить число тех, которые отдавали свою жизнь ради его побед.
- В театр? А я не говорил, что очень люблю ходить по театрам?
Марлен пропустила его фразу мимо ушей, чувствуя как в груди растет чувство, которое в данную минуту, данную секунду сильнее любого страха. Страсть. Огонь, в котором заживо сгорают разум и благоразумье.  Стихия от которой нет укрытия. То, чему просто нельзя сопротивляться.
Марлен облизала враз пересохшие губы. Спину ломило от напряжения, а ноги и руки, казалось принадлежали кому-то другому, какой-то древней статуе, лишь по ошибке прикрепленной Мари.
Не будь горького утреннего опыта на лестнице, Марлен бы уже давно подалась вперед, дав волю нахлынувшим чувствам, но вместо этого одними губами произнесла:
- Убери руку.

Оказавшись сидящей на столе, и с запрокинутой головой, Мари лишь послушно подставила свое лицо под поцелуй Эрмайна.
Проклиная всех на свете, а в первую очередь себя, она все же не могла оказать достойного сопротивления. А ведь женщина, особенно такая как Марлен, с легкостью поставит любого ухажера на место.  Но именно в этом и заключалась проблема. Чувствуя родную душу в этом незнакомом человеке, девушка не хотела отстранять его от себя.
Щеки Марлен покрылись румянцем, и страсть горячей волной покрыла душу. Девушка тонкими пальцами сжала здоровое плечо Эрмайна и потянулась к нему. Освободив свои волосы от его руки, Мари почти прикоснулась к его губам. Но остановилась и прошептала:
- А ты не ошибся? Не спутал меня со своими многочисленными подружками, с которыми можно переспать прямо здесь, посреди таверны?
Она резко дернулась назад, упав на спину и громко стукнувшись головой. В уме промелькнула мысль о том, что сейчас Лис вытащит свой меч и наконец проткнет её белую шейку. Но эта перспектива, к удивлению самой девушки, ничуть ее не пугала. Умереть прямо здесь, такой юной и бессовестно красивой, живописно устроившись на столе, словно это удобная кровать,  захлебываясь собственной алой кровью казалось так красиво. Звонко рассмеявшись, Марлен потянула Эра на себя, прекрасно понимая, чего именно сейчас он хочет. Играть, в последний момент увертываясь от поцелуя и балансируя между животным страхом и такой же животной страстью – захватывало, но…
- Эй, красотка, сколько берешь? – пробасил какой-то пьяный посетитель, видимо уже давно наблюдавшись за парой.
Марлен резко села, а потом и вовсе соскочила со стола и дерзко выкрикнула:
- Годовой запас денег, который ты тратишь на ром.
Лис попытался приобнять девушку за плечи, но она с раздражением убрала его руку и проговорила:
- Мне пора.
Уходить сейчас, в такую минуту – было глупо, но еще глупее было бы остаться. Он с ней может переспать и здесь – Лис не остановится перед обстоятельствами. Не в этом дело. Просто подавшись эмоциям, сломавшись под таким напором, Мари сама не сможет остановиться. Они переспят, а потом разойдутся в разные стороны, поблагодарив за хорошо проведенное время. Как последняя шлюшка и ее клиент. А это было не в характере Марлен.

- Мне пора.
- Не торопись. Забыла, что мы идём в театр? Или ты думаешь что мелочи господина Вэла из-за которой нас чуть не убили хватит на то, что бы устроить тебя? Я почему-то сильно сомневаюсь…
Лис многозначительно щелкнул себя по сумке, всё еще набитой под завязку золотом за Милли. Он абсолютно не представлял куда они могут пойти и главное какой в этом смысл, кроме банального секса и не менее банального бегства друг от друга после, пряча глаза в пол, как всегда оно и бывает и неприменно будет в этот раз... было бы... Логичней всего сейчас неопределенно взмахнуть рукой в знак прощания и двинуть из порта, обрубая все эти ненужные связи… Тигра… Робин, Кайран… Рейн… Зачем всё это было нужно убежденному прохвосту и одиночке? Но, нет… что-то мешало. Конечно, Марлен была не при чем, но её юное белое тело и искристые глаза на дне которых плескалось всего одно слово «Развешаю» были довольно сильным довеском к другим причинам, более объёмным, но не обрекшим себя в слова и точные формулировки... пока...
- Так всё-таки сколько? Я вообще не пью!
Господин, хотевший поразвлечься, не протрезвел после брезгливо брошенной ему фразы про ром, а только загорелся еще большим азартом к приключениям… К сожалению в этой ситуации они были ему не на голову, а на другое место… на котором предпочтительней сидеть… по крайне мере так казалось именно в этот момент жизни заведения...
- Если не замолчишь, то не будешь и есть.
Лис с выражением лица, не обещающим собеседнику ничего приятного, занес руку за спину – вытащить меч – не драться, попугать, но раненое плечо заломило с такой силой, что Эрмайну пришлось закусить губу, во избежание ненужных расспросов и сочувствий.
«Совсем убиться решил?» Плутовка мелькнула под ногами и шустро просочилась в дверь, на улицу, давая тем самым понять, что она бы на месте оставшихся последовала умному примеру и слиняла. Вполне в лисьем духе, между прочим…
- Пошли.
Ничего боле не говоря, Эр подхватил здоровой рукой Мари под локоток и не реагируя боле на дрянные выкрики оскорбленного невежливыми угрозами любителя шлюшек, поволок девушку из таверны. Около самого выхода была предпринята попытка их остановить – два подвыпивших пирата, сально улыбаясь вознамерились отодрать Лиса от актрисы. Но он не зря владел уитом… защитится от мелких забияк можно было и при физическом увечье, впрочем они оказались не такими уж и тупоголовыми, как виделось в темноте пивнушки и поняли, что перед ними принадлежащий к древней крови на удивление быстро… А это было гораздо хуже, чем простая заварушки из-за бабёнки… и обрекало на неприятности маштаба гораздо крупней...
- Держи его!!! – чей-то истошный вопль не оставляющий сомнений кого же именно держать визгливо повис в спёртом воздухе…
- А вот, теперь, родная, делаем ноги и по быстрому, иначе нам не помогут ни меч, ни деньги из обоих наших кошельков. Меня не пощадят, а тебя за компанию, что с юродивым якшалась тем более по рукам пустят…
Марлен оценила ситуацию довольно быстро. Может и не всё поняла, но главное – что нужно рвать когти ухватила моментально и схватив его за запястье понеслась не разберая дороги. Вдогонку слышалось пьяное улюлюкивание и тяжелый топот. Задыхаясь от быстрого бега и ноющей боли в плече, которое не устраивала такая утренняя зарядка, Лис лишь успел прохрипеть, меняя направление:
- К лесу, они там не ориентируются, я их быстро запутаю…
Сколько это продолжалось… каким образом… надолго ли… но погоня стихла, а перед ними, будто из под земли возникли, старые знакомые – Милли и Робин.
- Сегодня, как и вчера, не мой день… Я сдаюсь... Всё...
Эр остановился, как вкопанный, просто потому что уже не мог сделать ни шагу и закрыв глаза приготовился сначала к пощечине от Камиллы, а потом и к хорошей затрещине от менестреля, пытаясь унять бешено колтыхающее в грудной клетке лисье сердечко.

Ахель сдвинула брови, перевернулась на другой бок и поплотней замоталась в одеяло. Через ставни пробивались бледно-голубоватые полоски первого утреннего света, который высвечивал еле заметные пятна в парящей по комнате пыли.
До назначенного часа было еще много времени, но казалось, что его нет, что надо слишком много сделать, подготовить. Очень трудно было вставать. Ахель не выспалась, хоть и очень хотела спать: заснуть удалось только под утро, а до этого момента бессонница тяжелым грузом давила на веки и уставшее тело. Это все работа, эта работа, которую она ненавидела, она отбивала всякое желание радоваться новому дню.
Она еще немного поворочалась и, наконец, свесив ноги с кровати, села. В подкорке лениво трепали друг друга два чувства – желание отказаться от своих заданий и страх быть убитой. Она уже так привыкла к ним. Ахель принялась натягивать на себя одежду, и она чувствовала себя ребенком лет десяти, который очень не хочет идти на занятия и старается всячески оттянуть неприятный и неминуемый момент.
Эта ловушка-ловушка… смутное предчувствие не давало девушке покоя.

Милли в растерянности стояла где-то на середине поляны, раздумывая над тем, что сейчас стоит предпринять. Хотелось найти прозрачный чистый ручеек или ключ и умыться после сна. Когда Камиллия была маленькой – каждое утро к ней приходила служанка с медный тазиком и кувшином холодной воды. И под недовольное бурчание еще не до конца проснувшейся девчушки – умывала сонное личико со слипшимися серыми глазенками.
Прикрывшись  от утреннего солнца, Милли огляделась. Умыться все-таки стоило. Все-таки она с Робином. А когда есть молодой человек, которому ты симпатична – нужно обязательно следить за собой. А то вдруг интерес пропадет.
- Привет, Мил. – послышался голос менестреля. Ну вот, пока она раздумывала чем занять себя – он проснулся - Как спалось?
Девушка повернулась и подошла к нему. А потом, улыбнувшись, присела рядом.
- Доброе утро…
Солнце бесстыдно освещало лицо менестреля, утопая в его глазах, цвет которых переменился с темно-шоколадных на светло-ореховый. Поймав взгляд Робина, Милли смущенно опустила голову и проговорила:
- Спалось отлично, только ты очень беспокойно спишь. Даже вздрагивал. Наверное, это все из-за сегодняшних волнений…. Знаешь…Мне стыдно это говорить…но я думала, что ты за мной не придешь…Я так удивилась когда увидела в доме…
Кайран, который до этого момента молча оттачивал свое мастерство в технике владении оружием, вдруг остановился и прислушался. Милли осеклась и с удивлением посмотрела на воина и на уткнувшегося в его ногу медведя. С тревогой о чем-то поинтересовавшись у медведя, Кайран повернулся к паре:
- Никуда не уходите, хорошо? Нам с Мехом нужно прогуляться.
Милли коротко кивнула головой и поправила рубашку Робина:
- Я забыла тебе сказать. Ко мне ночью подходил Лис. Он говорил, что вы с той блондинкой хотите меня сдать. Что у вас какой-то хитроумный план передачи меня Айдену. Это последнее что я помню. Я даже не знаю возвращалась ли я к вам обратно. Разговор с Лисом и сразу кровать жениха.
Она не упрекала, не выпытывала, говорила ровно, словно рассказывала содержание какой-то скучной и совеем неинтересной книжки. Хотя внутри все тревожно замерло. Конечно, не верилось, что менестрель мог сдать ее, выручив кругленькую сумму. Но Лис говорил так убедительно…
Милли погладила руку враз посерьезневшего менестреля, показывая тем самым, что она его ни в коем случае его не обвиняет.
Раздался треск ломаемых веток под ногами и вскоре тишину, которая нависла над Милл и Робином, разрушили чьи-то голоса, а вскоре на поляне, как по заказу, показались Лис и Марлен.
- Что происходит?! – спросила Камиллия, вскакивая на ноги и обращаясь даже не к новоприбывшим, а к менестрелю, словно именно в нем заключалась загадка прихода. Еще секунда – и девушка была готова поверить в слова Эрмайна.

Тигра и Марлен-Мари стояли друг напротив друга и обменивались не слишком изощренными оскорблениями. Впервые в жизни у Кайрана не было никакого желания вмешиваться.
- Убирайся отсюда. Если ты сейчас уйдешь, мы обойдемся без крови. Уходи. Немедленно. И тогда я, обещаю, не убью тебя...
- Ну что же ты стоишь? Натрави еще на меня своего медведя, зачем же марать свои изнеженные руки грязной кровью шлюшки?
Он внезапно вспомнил, как попытался однажды разнять двух женщин-менестрелей. В результате ему досталось от обеих. Только потом он узнал, что они - родные сестры, а их стычки никогда не заканчивались кровью и синяками. Воспоминание было не из приятных.
Кинув быстрый взгляд на Меха, странник убедился в правильности своего решения. Медведь был взъерошенным, но попыток напасть на "актрису" не прелпринимал.
Воин отошел к менестрелю и Камиллии, продолжая одним глазом наблюдать за представлением.
- Робин, как ты думаешь, чем это закончится? - вполголоса спросил он. - И главное, скоро ли?

- Я забыла тебе сказать. Ко мне ночью подходил Лис. Он говорил, что вы с той блондинкой хотите меня сдать. Что у вас какой-то хитроумный план передачи меня Айдену. Это последнее что я помню. Я даже не знаю возвращалась ли я к вам обратно. Разговор с Лисом и сразу кровать жениха.
Робин ошарашенно молчал, пытаясь подобраться правильные слова, чтобы это не выглядело, будто он и првда виноват и оправдывается, но у него ничего не получалось. Бесполезно. Она все равно не поверит. Милли ласково погладила руку менестреля, но прежде чем он успел что-то сказать, повисшую над поляной тишину разрушил треск ломающихся под ногами веток, чьи-то голоса, а вскоре на поляне, как по заказу, показались Лис и Марлен.
- Что происходит?! – спросила Камиллия, вскакивая на ноги и обращаясь даже не к новоприбывшим, а к менестрелю, словно именно в нем заключалась загадка прихода.
- Откуда я знаю, что эти двое забыли тут?! - Возмутился в ответ менестрель, однако Милли его навряд ли услышала, потомучто к ним на огонек заглянула пропавшая вчера Тигра и покинувший их совсем недавно Кайран. Сходил, привел. Как отбившуюся от стада овцу. Менестрель хихикнул себе под нос, неспешно поднимаясь на ноги.
На поляне тем временем события разворачивались не слишком оригинально, зато бодро и весело - сцепились Тигра и Марлен, что вызвало у менестреля еще одну улыбку. Эти две дамы друг друга стоили. У одной ядовитое жало, у другой - острые когти. И проблемы с нервами.
Робин поднял лютню, отряхнул ее и принялся тихонько наигрывать незамысловатый мотивчик, благо все были увлечены зрелищем петушинного - вернее, куринного - боя и игру менестреля банально не слышали.
- Робин, как ты думаешь, чем это закончится? - Негромко раздался рядом голос Кайрана. - И главное, скоро ли?
- Думаю, скоро. - Менестрель поднял голову на странника и усмехнулся. - А чем... Ну, тут два варианта. Либо сцепятся, либо не сцепятся. Третьего не дано. - Он пробежался пальцами про струнам и кинул взгляд на девушек. - Ну, если сцепятся, то плохо. Потому что я их разнимать не буду. Лис тем более. - Он оглядел поляну. - Медведь, Ураган, лисица и Милли тут тоже не помошники. Остаешься ты. - Он шутливо похлопал странника по плечу и уже серьезнее добавил. - Нет, правда. Лучше уведи отсюда Тигру. Я не буду утверждать, что хорошо ее знаю, но эта девчонка не так проста. Она тихая-тихая, но может выкинуть что-нибудь такое, что нам потом вовек не расхлебать.

Бежит, бежит дорога,
Блуждая средь полей;
Уводи от порога
Детей и королей,
Ведет на земли Юга,
За окоем лесов,
Где госпожа Фортуна
Вращает колесо.

Он оборвал песенку и повернулся к Милли, чувствуя себя последней сволочью.
- Мил, родная, умоляю тебя, давай обсудим все позже. Я с удовольствием расскажу тебе, как носился вчера по городу в поисках тебя, но это чуть позже. Хорошо? А то тут, видишь, какое цирковое представление разворачивается... Никаких ярмарок с такой компанией не надо.
Тем временем в ссору вмешался Лис и Робин, наблюдая за ним, лишь развел руками, словно пытаясь сказать этим Кайрану "ну вот видишь... "

Отредактировано Робин (2008-06-20 00:57:09)

- Ахель, ты проснулась? - Требовательно вопросил Мариан, без стука заходя в спальню. От этой маленькой крысы можно было ожидать чего угодно - вплоть до попытки всадить нож под ребра за столь бесцеремонное поведение, но Мариан уже достаточно изучил ее, чтобы не опасаться за свою жизнь в присутствии смуглянки. К тому же они были в одной упряжке и хочешь-не хочешь были вынуждены терпеть друг друга.
Ахель с мрачным видом разбуженного посреди ночи человека сидела на кровати - видимо, только-только закончила одеваться, но еще не до конца проснулась. Мариан удовлетворенно кивнул и подошел к окну. Отсюда открывался не слишком привлекательный вид, ибо ничего кроме соседских крыш из него было нельзя увидеть. Но это было намного практичнее, потому что крыши в ЛьюБрутто были крепкими и бегать по ним было одно удовольствие.
- Меня послали сказать тебе, чтобы ты не забывала, кого мы ловим. - По его лицу пробежала гримаса, потому что это был первый случай, когда Мариан посмел в голове оспорить решение хозяев. Когда он вез на лодке в море труп того мальчика, то вслух ругал "этих идиотов" самыми грязными словами. И даже сейчас он так ясно видел эту картину, будто все произошло вчера.
Тишина. Потом тишину разбила грязная ругать - ругался Вильям, который остолбенело стоял у стены и не мог пошевелиться. Никто не мог пошевелиться. А посредине комнаты, разбросав руки как тряпичная кукла лежал маленький мальчик. Совершенно мертвый - Мариан никогда не промахивался...
Это был несчастный случай. В тот месяц в ЛьюБрутто зверствовали стражники, прибывшие из Джамелии якобы для "оказания помощи при наведении порядка в маленьких портовых городах", а на самом деле - погулять от души и устроить самосуд. Той ночью Вильям заключал сделку с контрабандистами, Мариан сопровождал его, когда вдруг нагрянули стражники. Бешенная погоня по кривыю льюбрутовским улочкам закончилась в "их" доме, где как раз и держали мальчика. Что за мальчик, откуда он взялся - Мариан не задавал таких вопросов. Просто знал, что этот ребенок висел камнем по очереди у всех на шее. Ему тоже довелось как-то провести в том доме две недели, присматривая за ним...
Дом был погружен во мрак, сидевшая с ребеном Ахель наверняка спала, поэтому Вильям и Мариан проникли в дом незамеченными. Спрятались где-то на первом этаже и стали напряженно вслушиваться в окружающую тишину.
Ну а потом Са сыграл с ними дурную шутку - разбудил мальчика и отправил его к двум схоронившиимся мужчинам. Причем заставил идти тихо-тихо. Острый глаз Мариана засек движение в темноте, а рука сама метнула нож.
Комнату осветил неверный свет свечи - Ахель проснулась, узнала голос Вильяма и спустилась к ним. Когда пятно света высветило труп ребенка на полу, она тихо охнула и замерла.
Было очень-очень тихо. Только Вильям продолжал грязно ругаться себе под нос, неотрывно глядя на мертвого мальчика.
Это была, наверное, единственная смерть, которая не давала Мариану покоя до сих пор, вися тяжким грузом на его совести. Остальные трупы он перевешивал на совесть отдавших приказ убить хозяев.
- В общем, Ахель, твоя задача заключается в том, чтобы она не узнала о том, что никакого ребенка у нас нет, как можно позже. Я буду рядом, но у меня приказ не вмешиваться. - Мариан выдержал паузу и сухо, словно бы нехотя, добавил. - Они недовольны тобой. Если сейчас справишься, то снова будешь  в числе лучших. - Что будет в противоположном случае можно было и не говорить. Оба прекрасно знали, в каком болоте они по уши увязли и что здесь делают с неугодными.

Отредактировано Мариан (2008-06-23 23:39:54)

Утро, по всем правилам любовных романов, должно было выдаться совершенно другим. Он был обязан проснуться первым, и долго созерцать, как во сне подрагивали длинные иголки её угольно-чёрных ресниц. Потом, после пробуждения своей ненаглядной, ласково целовать теплый висок и желать доброго дня. А когда она окончательно проснется – хриплым, от истомы и сжигающей внутри страсти, вещать, что они созданы друг для друга.
Но жизнь – это не сказка, чей поворот событий запросто угадывается. Иногда все получается совсем не так, как задумывала Эда или ты сам. И никого в этом не стоит винить, потому что спокойствие и размеренность приводит к более серьёзным трагедиям, чем разрушение.
Камиллия не была рассержена или испугана появлением такого количества народа. Даже перепалка между Тигрой и Марлен вызвала скорее удивление, чем какие-либо другие эмоции. Первая с мутными, как вода после грозы, зелёными глазищами пыталась как можно больнее задеть блондинку, а та, в свою очередь, как маленький котенок, который чтобы скрыть свой страх старательно выгибала спину, выпускала острые когти и шипела. Хотя зрелище было необычным, но особого интереса не представляло. Даже когда в беседу вступил плут, интриги это не прибавило, и Милли повернулась к Робину с Кайраном.
- Мил, родная, умоляю тебя, давай обсудим все позже. Я с удовольствием расскажу тебе, как носился вчера по городу в поисках тебя, но это чуть позже. Хорошо? А то тут, видишь, какое цирковое представление разворачивается... Никаких ярмарок с такой компанией не надо.
Милли пробурчала что-то невнятное, тем самым показывая, что она полностью согласна со словами менестреля про представление. А говорить про её поиски тоже говорить не хотелось. По крайней мере сейчас, при Кайране. Она почему-то стеснялась этого хладнокровного воина, который мог посчитать её чувства простой легкомысленной влюбленностью.
Получив от Марлен ромашку, Милли стыдливо опустила голову. Она не знала как принимать подарки от этой эксцентричной личности. Не примешь – обидишь, а если примешь, а это окажется какой-нибудь шуткой. Тем не менее, девушка взяла цветок и задумчиво покрутило его в руке.
Куда теперь они отправятся? Наверное в город. Вряд ли Айден будет искать. Второй раз ожидать сбежавшую невесту – это ниже его достоинства. Поэтому, опасаться нечего и можно спокойно идти обратно.
Милли присела рядом с Робином и вставила в его вьющиеся светлые волосы подаренный на прощание цветок:
- Куда мы потом пойдём? В город? Или останемся здесь навсегда? Разобьем лагерь, создадим огород, будем выращивать овощи…
Девушка улыбнулась, кинув косой взгляд на Тигру с Лисом.
« И всё-таки они красивая пара. С них бы только портреты писать, жаль, что у меня плохо получается, а так бы…»